Адаптивности поведения Гроссмейстера мог бы позавидовать и хамелеон. От видео к видео у Брайта не менялась лишь внешность: длинные волосы цвета горького шоколада он их ни разу не красил, не сбривал и не носил парики; чёрные глаза использования линз я тоже не заметила; провокационно-вызывающая штанга в языке. Редж предпочитал не менять внешность. Одежду, причёски да, но не себя самого.
Правильнее всего было бы шаг за шагом попытаться наладить контакт с агентом и узнать его по мелочам, но этого времени не было. Как и полевых сотрудников в подчинении.
Короткий входящий звонок на коммуникатор и строгое: «Виктория, зайди ко мне» совсем не удивили.
В приёмной шефа я столкнулась с Линдой обаятельной шатенкой, секретаршей шефа. Девушка поморщилась, закрыв дверь к начальству одной рукой и придерживая лейку для растений другой.
Она выразительно закатила глаза и беззвучно сгримасничала:
Он опять не в духе! Кошмар какой-то! Красные дни у него, что ли? А ещё про женщин говорят, что мы неуравновешенные.
Я заторможенно кивнула и зашла в кабинет. Иосиф Игнатьевич привычно сидел в глубоком кожаном кресле и ждал меня. Только в этот раз он ничего не печатал. Седые виски поблёскивали в холодном голубом свете диодов. Неудачное освещение добавляло шефу лет, подчёркивая глубокие морщины вокруг рта и на лбу. На этот раз Иосиф Игнатьевич даже не попытался изобразить добродушие, сразу перейдя к делу.
Виктория, садитесь и рассказывайте план.
Я дёрнула плечами, чувствуя на себе буравящий взгляд начальства, села в кресло и призналась, как в прорубь прыгнула:
Плана нет.
Брови мужчины недовольно сошлись на переносице.
Но психологический портрет-то есть?
Я сглотнула ставшую вязкой слюну.
Боюсь, его тоже нет. Редж Брайт очень сложный человек. Я
Ясно, совсем нет, перебил Иосиф Игнатьевич. Виктория, скажу сразу. Я считаю вас очень перспективным агентом пси-класса и намного более талантливым, чем тот же Матвей.
Простите? Я не успевала за мыслями руководства, и это мне категорически не нравилось. С точки зрения РУТ, все эти годы я была лишь гражданским консультантом, а Матвей неоднократно раскручивал весьма сложные схемы
Прекращайте, Виктория. Я же не идиот и могу сопоставить его способности и ваши. Я прекрасно знаю, что в последний раз именно вы грамотно и в кратчайшие сроки смогли вычислить предателя.
Среднестатистические по Таноргу светло-карие глаза уставились на меня, а по моей спине пробежал озноб.
Как?!
Всегда, когда я помогала другу, Матвей докладывал, что сделал это сам.
Вы, наверное, что-то перепутали, я попыталась увильнуть, Матвей очень любит свою работу и
и не имел понятия, кто предатель, до тех пор, пока не зашёл в ваш кабинет, а сразу после написал подробный доклад. Отдел безопасности уже давно обратил внимание, что Матвей слишком часто к вам шастает. Чаще, чем к другим коллегам, хотя вы работаете даже не полную ставку. Стоило наложить его странное поведение на результаты задач, как всё стало ясно само собой.
Я прикрыла глаза. Камеры. Ну конечно
Увлекаясь мимикой и поведением людей, я совсем перестала обращать внимание на технику.
Итак, я считаю, что вам этот Редж Брайт по зубам. Вы обязаны его завербовать. Любыми способами, подвёл итог Иосиф Игнатьевич так, будто посылал в ближайшую круглосуточную закусочную за картошкой фри.
Что?
Несмотря на то что я сидела, пол под ногами дрогнул. Меньше всего на свете я хотела влезать в агентуру по уши. Жила же до сих пор обычной спокойной жизнью преподавателя психологии и изредка помогала в РУТ, меня всё полностью устраивало. Сейчас же меня насильно из стороннего гражданского консультанта пытались превратить в полевого агента.
А что будет, если я не смогу? Если у меня не получится? спросила, облизав пересохшие губы.
У меня не было семьи, я не нарушала закон, да и финансово не зависела от РУТ благодаря ставке профессора в университете, а следовательно, на меня нечем и некем было давить. С Филиппом и тем рассталась. Единственный близкий друг Матвей работает на РУТ, не станут же они делать плохо собственному сотруднику.
Виктория. Иосиф Игнатьевич тяжело вздохнул и повёл плечами, словно сбрасывал тяжёлый груз. Мы же взяли вас в интернате ещё маленькой девочкой, дали качественное образование, помогли устроиться в жизни. Наши юристы сняли для вас первую квартиру, чтобы вас ничто не отрывало от учёбы. Неужели вы не хотите отблагодарить Разведывательное Управление и помочь с этим делом?
РУТ я была благодарна. И именно поэтому продолжала работать внештатным консультантом, но всё-таки вопрос был в другом:
А если я всё-таки не справлюсь?
Шеф департамента посмотрел с укоризной.
Я не стану ничего говорить про Матвея, хотя ваша привязанность к нему очевидна протянул мужчина. Но, помимо Матвея, ещё же есть интернат.
Одно слово «интернат», а меня как ледяной стрелой пронзило. Во рту пересохло, сердце забухало в грудной клетке словно таран, а в голове застучали молоточки по натянутым нервам.
Для меня интернат стал местом, где я была абсолютно счастлива. Нянечки и воспитатели заботились о нас, сиротах, как о родных, дарили столько любви и заботы, сколько не всегда дарят даже родные люди. Я попала в детский дом на Танорге в пять лет и не понимала, что произошло с родителями, а потому первое время звала Люси девушку, которая читала нам по вечерам сказки, мамой. Это уже потом