Ты чего? тихо опросила она.
Здесь, на указательном пальце, пятнышко чернильное у тебя всегда было, ответил Игорь, волнуясь от ее близости и не понимая, что с ним происходит. Ведь столько лет рядом, бок о бок сидели, а, Настя?
Да, сказала она, ниже опустив голову.
И не видел, что у тебя такие колечки на шее.
Ты многое не замечал.
А руки у тебя всегда полынью пахли.
Это от веника Плохо, да?
Что ты, наоборот! Твой запах.
Игорь наклонился и неловко поцеловал шею, покрытую белым пушком. Настя вздрогнула, вскочила, повернулась к нему. Глаза были полны слез. Он, зажмурившись, обнял ее, с отчаянной решимостью поцеловал сухие и твердые губы, ощутив холодок зубов.
Игорь, Игорек, шепотом говорила она, чуть отодвигаясь, но не отталкивая его. Игорек, милый, не надо!
«Что я делаю? с ужасом подумал Игорь. А Оля?»
Руки его скользнули с плеч
Насти. Она отвернулась, быстро отошла к печке. Долго молчали.
«Обиделась», решил Игорь, поглядывая на девушку, стоявшую спиной к нему.
Ты не против, что я в Москву собралась? спросила вдруг Настя.
Голос ее звучал неуверенно.
Конечно, нет! Это ведь даже здорово! воскликнул он. Вдвоем веселей будет!
Он радовался тому, что Настя не заплакала, что все кончилось так просто и хорошо.
Строго наказав Славке и Людмилке, чтобы не мешали, Игорь учил в беседке литературу. Дело двигалось медленно. Он часто задумывался, отвлекался. После встречи с Настей все перепуталось у него в голове. Он то бранил себя за несдержанность, называл тряпкой и подлецом, то радовался, что отомстил Ольге. Ведь и она тоже целовалась, наверное, со своим моряком.
Конечно, Ольга особенная, красивая, ни одна девушка в Одуеве не могла сравниться с ней. Зато Настя проще и ближе ему. И уж она-то никогда не изменит, не будет встречаться с другим.
Иго-о-орь! услышал он протяжный крик Марфы Ивановны. Ребята к тебе!
Эй, в беседку идите! На дорожке появились Виктор Дьяконский и Сашка Фокин. «Пат и Паташон, усмехнулся Игорь. Правильную им кличку дали!»
Худой и длинный Виктор на две головы выше толстяка Сашки. Сейчас худобу Дьяконского подчеркивало то, что он был в футболке и белых летних брюках, а на Фокине широкий пиджак, делавший его почти квадратным. Лицо у Сашки пухлое, расплывшееся. Маленький нос потонул среди щек. И вообще весь он какой-то мягкий, округлый. У Виктора же, наоборот, все резкое, угловатое: острые колени, острые плечи, острый выпирающий подбородок.
Дьяковский человек замкнутый и серьезный. Читал газеты и толстые скучные книги. Держался всегда прямо, по-военному, не сутулясь. Школу он окончил отличникам. На выпускном вечере подвыпивший математик во всеуслышание заявил, что у Дьяконского профессорская голова.
А Сашка Фокин, по общему признанию, умом особенно не блистал. С грехом пополам проучившись семь лет, он работал теперь на сушильном заводе. Жил в свое удовольствие: играл в духовом оркестре, ухаживал за девушками, ездил на рыбалку. Был он добродушен, любил поесть, отчебучить что-нибудь смешное. На книги у него времени не хватало, и Дьяконский иногда заставлял его прочитать вслух пару страниц, «чтобы не забыл алфавит!»
Дьяконский и Фокин мечтали о военной службе, но мечтали по-разному. Виктор изучал Цезаря, Суворова и Клаузевица, знал историю наполеоновских войн, мог хоть сейчас сдать экзамен по любому уставу. У него была ясная цель: стать командиром. Желания Сашки гораздо скромнее. Военный оркестр, сверкающая на солнце медь труб, марш, под звуки которого шатают в ногу сотни людей, во сне и наяву видел Фокин эту картину.
Игорь завидовал им обоим. У них уже все определилось, они знали, чего добиваться. А Игорь еще не нащупал себе места в жизни. И по росту и по характеру он занимал какую-то середину между Дьяконским и Фокиным. Вырос выше Сашки, а Виктору едва доставал до плеча. Он даже не знал, кто из друзей ближе ему. Иногда интересно было подурачиться, посмеяться с Сашкой. А с Виктором можно спорить о чем угодно: о добыче алмазов в Африке, о новом сорте картошки, о будущем авиации
Мы по делу, объявил Фокин, Даже по двум делам. Завтра на базаре нужно крольчиху на кролика обменять. Поможешь?
Попробую.
Теперь второе. Про массовку ты слышал?
Говорили мне Игорь запнулся. Коноплева мне говорила.
Во! Народу будет полно. Заводские наши, из культпросветшколы девчата.
Понимаешь, Игорь, вмешался Дьяконский, может быть, это последняя наша массовка. Ну и хочется отметить ее с огоньком.
И с выпивкой, предложил Сашка. Собраться своей компанией ив кусты на Большой обрыв. Можно девчат с завода позвать. Ваши-то ученицы больно уж тихие. С ними не развернешься.
Не надо, сердито сказал Игорь. К дьяволу всех девчонок. Соберемся одни.
Водку возьмем?
Жарко. Лучше пива. Только на какие шиши?
Сашка понимающе кивнул.
Монеты это самый главный вопрос. У меня у самого в кармане вошь на аркане.
У меня блоха на цепи, улыбнулся Виктор.
Что же делать?
А вот покурим, подумаем. Фокин ловким движением выбросил из пачки две папиросы. Подымим, Витя. Ты пораскинь своей светлой головой, с чего начать.