- Нам сюда, - указал Шориков на ближайшую дверь.
В небольшой комнатушке что-то хозяйственное, типа подсобки, капитан не стал долго запрягать, а сразу перешел к делу.
- Иэн Рейд. И молчит. Смотрит с ожиданием и молчит. Быстро товарищи чекисты пронюхали, молодцы. Умеют работать. Выходит, прикрепленный к делегации товарищ «с холодным сердцем и чистыми руками» большой профессионал. Тот, которого прикрепляли к «Динамо» запомнился Мельнику лишь тем, что бегал повсюду с фотоаппаратом, изображая корреспондента, хотя любой первоклассник с ходу бы определил, что пользоваться аппаратурой этот дяденька со значком журнала «Огонек» на лацкане пиджака не умеет вовсе. Что ж, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Выпендриваться не будем.
- Приходил. Предлагал перебраться в зарубежный клуб. Намекал, что могут помочь со сменой гражданства. Был послан в пешее эротическое путешествие.
Ух ты, а не такой и железный оказался птенец из гнезда Железного Феликса. Услышав необычное выражение, Шориков сначала замер, а потом громко расхохотался. Прям до слез.
- Забираю, - сказал он, наконец. Шикарное выражение. Но тут же снова посерьезнел. Почему не доложил нашему сотруднику?
- Да о чем тут докладывать, товарищ капитан? прикинулся дурачком Данила. Понятно же, что фигня полная. Посудите сами, ну какой, к лешему зарубежный клуб: в Испании с 1962 года, а в Италии с 1964-го полный запрет на легионеров. В Англии жесткое правило: легионер должен сыграть не меньше, чем в семидесяти пяти процентах игр своей сборной за последние два года. В Голландии легионер должен получать зарплату в полтора раза больше, чем самый высокооплачиваемый игрок клуба. Ну, вот скажите, я под какой чемпионат подхожу? Дурота одна и пустое сотрясание воздуха.
- Погоди-ка, - насторожился капитан. А ты откуда все это знаешь, никак, сведения специально собирал? С какой целью, ну, живо!
- Да не кричите вы, - поморщился Мельник. Ничего я не собирал. Нам в Швеции перед матчем сборной рассказывали, что у них в стране с недавнего времени полупрофессиональный статус футболистов ввели, историю первых легионеров в другие страны и все такое. Можете проверить.
- Проверим, уж будь уверен! зловещим тоном пообещал чекист.- Ты лучше спой мне, почему все-таки не доложил о разговоре?
- А не доложил по самой что ни на есть прозаической причине: когда этот ухарь из номера ушел, буквально через пару минут за нами администратор прибежал. А сосед мой, Генка Еврюжихин, где-то в холле завис. Пришлось судорожно бежать, искать его, чтобы на самолет не опоздать. Замотался, как не знаю кто. Вот и вылетело из головы. Виноват! Проканает или нет?! Вот он, момент истины. Ну же, не тяни, родной, спина и так вся мокрая вода аж в трусы льется, поднимешь ногу потечет. Если они в курсе всех деталей разговора
- Виноват ты, Мельник, ох как виноват, - прервал, наконец, свое затянувшееся молчание Шориков. Все время, пока Данила произносил свой пламенный монолог, он не спускал с парня глаз. Скажу больше,
если бы мы не получили информацию о том, что ты решительно отказал этому дельцу, то ждала бы тебя на Родине совсем не ласковая встреча! Опаньки, а вот это интересно. Выходит, в окружении Рейда кто-то стучит? Илине было никакого Рейда, а имела место быть банальная проверка? Черт, и смартфона с интернетом нет так бы забил в поиске название агентства и имя-фамилию и враз получил бы полный расклад. С фотками, адресами, отзывами довольных или не очень клиентов. А здесь сиди и мучайся. Сколько там осталось до внедрения всемирной паутины, ау? Так и будешь до седых мудей газеты читать. Шутка, конечно, состариться окончательно не успеешь, но все же. Коммерческим и общедоступным интернет в начале девяностых станет. То есть, через двадцать лет. Эй, Мельник, заснул?
- Весь во внимании, товарищ капитан.
- То-то, - проворчал чекист. В общем так. За то, что вовремя не сообщил, будешь наказан. И глаз с тебя теперь не спустят.
- А как накажут? осторожно поинтересовался Данила. Так ведь и невыездным станешь на всю оставшуюся жизнь. А это ну никак не входило в планы парня.
- Оставят без сладкого, - серьезно сказал Шориков.
- Чего?!
- И полусладкого! закончил капитан, с неприкрытым удовольствием созерцая вытянувшуюся физиономию Данилы. Завтра изложишь все подробности разговора с этим прощелыгой, после в запечатанном конверте передашь коменданту. Он в курсе. А как именно тебя накажут, узнаешь позже. Проверить еще кое-что надо.
- Так вы же сказали
- Вали отсюда!
Вот и поговорили. На трибуну Данила вернулся, словно побитая собака. Настроение ниже плинтуса. Сиди теперь и бойся, что там на Лубянке порешают.
- Мельник, зараза! о, две разъяренные фурии щечки раскраснелись, глазки горят, когти в положении «всех порву, одна останусь» - Ты знаешь, что мы с тобой сделаем?!
- Теряюсь в догадках, - сказал Данила, делая, на всякий случай, шажок назад. А то вцепятся сейчас в рожу позора не оберешься.
- Значит, так, - начала озвучивать пункты капитуляции одного не в меру болтливого футболиста Надежда. Шампанское. Три, нет, четыре бутылки. Торт. «Киевский». Фрукты. Пластинку Битлов принесешь. Ну, и, - девушка плотоядно оглядела Мельника с ног до головы, - ты у нас остаешься на всю ночь. Понял?!