Зря ты это, Шику.
Нарьяг поджал губы. Знаю, иначе он не может, в Нарголле ему основательно задурили голову всякими обрядами. Сидя на крыльце, я терпеливо жду, когда Шику закончит. Огонь неохотно вцепляется в одежду мертвецов, в доски, откуда-то принесенные мальчиком.
Шику садится рядом, вопросительно заглядывая мне в лицо не сердится ли Нар-одар? Нет, не сердится.
Запах по селению идет отвратный, темный, густой дым заполнил площадь. Огонь разгорается все сильнее, и постепенно становится неважно, что горит в нем. Из огня мы выходим и в огонь возвращаемся
Знакомый звук заставляет вскочить. Шику не понимает в чем дело, но тоже вскакивает. На площадь с ревом врываются две боевые машины пехоты. Я стою спокойно все равно не уйдешь, если пустят пулеметную очередь. Шику кидается вперед, пытаясь закрыть меня своей тощей спиной.
Я стою, хотя изображать спокойствие под двумя пушками не слишком комфортно. Крышка люка откидывается, несколько человек покидают БМП, рассредоточиваются по площади. Все они хорошо вооружены винтовки, разглядел даже с подствольником, но на военных не похожи. Мятежники, догадался я. Вот с кем судьба свела.
Люди приближаются к нам, берут на прицел. Поднимаю руки, шипя мальчишке, чтобы убрался подальше. Шику похож на ощерившегося пса под дулом охотничьего ружья.
Кто такие? Чего здесь бродите? спрашивает, перекрикивая рев огня, худощавый человек лет сорока в замызганной куртке и камуфляжных штанах.
Неместные мы, проездом тут, не успев прикусить язык, несу я околесицу. Больно нелепы эти доморощенные вояки. Хотя рудник-то разорили, и шутить с ними не стоит.
Да, вижу, что не местные, хмыкает командир бригады, особенно пацан твой.
Пацана не тронь, с угрозой делаю шаг вперед, короткой подсечкой отправляю Шику на землю, он не из этих.
А ты сам из которых?
Одет, как ориман, да только кто вас разберет.
Бывший командир десантно-штурмового отряда «Вепрь».
О, как! изумленно вскидывается главарь мятежников. А чего ж бывший?
В бегах.
О как! восклицают уже трое. Чего натворил?
Равнодушно пожимаю плечами. Мятежники переглядываются.
Серый, да он дурит нас, из живодеров он, погляди на его рожу! выступает рослый рыжебородый мужик (про таких говорят поперек себя шире). Глаза нелюдские, как у тех, что детишек да баб
Заткнись, Гера! сощуривается главарь и кивает мне. Ступай в избу, побеседовать надо.
Но винтовку не опускает. Я усмехаюсь:
Милости прошу, только ты вперед, а то еще запрешь меня и подожжешь дом.
А ты непрост, одобряет главарь, пошли.
Мальчик останется на крыльце, говорю я, кивая Шику, чтобы не смел спорить. Тот глядит глазами брошенного щенка, но не спорит, всецело доверяя своему Нар-одару.
Командир повстанцев первым входит в дверной проем, за ним я и еще трое мятежников. Рыжий Гера любовно поглаживает подствольник, накрученный на новехонькую штурмовую винтовку, еще двое молчаливо демонстрируют готовность стрелять по первому сигналу командира.
Главарь мятежников устраивается на уцелевшем диване, я придвигаю себе стул.
Сергей, протягивает руку главарь. У него умное волевое лицо, высокий с залысинами лоб и колючие глубоко посаженные глаза. Подбородок пересекает выпуклый багровый шрам.
Дан.
Рассказывай, велит Сергей, от того, насколько ты будешь убедителен
Зависит моя жизнь, заканчиваю я.
Гера зло оскаливается, поглаживая пальцем спусковой курок винтовки. Я улыбаюсь.
Мое имя Дан Райт, я бывший командир шестого взвода десантно-штурмовой бригады аргоннской дивизии. Вне закона.
Что же ты натворил, Дан Райт? интересуется Сергей.
Уничтожил посольство нарьягов в Штормзвейге и убил командора Рагварна.
В комнате повисло нехорошее молчание.
=== Глава 10 ===
А я и не спорю.
Караван две машины пехоты и допотопный фургон ползут до безобразия медленно. Места внутри нам не досталось, да и не больно хотелось. Снаружи свежо, темно и беззвездно, нескончаемые леса. А куда еще могут забраться партизаны?
Наутро показалось селение. Оборона поставлена, что надо: замаскированные ямы, мины, растяжки. На первой линии окопов нас окликнули, высунулся Гера и завопил:
Сами с усами, и нас пропустили.
Селение мятежников довольно большое: приземистые каменные дома под черепичными крышами, псы на цепях, подозрительно напоминающие локхи, длинные бараки, чтоб разместить вновь прибывших. С размахом живут, но видно, что в любую минуту они готовы сорваться с места и прятаться по бесконечным лесам диких земель.
Навстречу выбегают люди: кое-кто с оружием, женщин мало, детишек и вовсе не видать. На нас с Шику глядят с опаской, как на диких зверей.
Сергей и его бойцы выбираются из люка. Командир бросает короткие распоряжения, куда расселить бывших рабов, кому оказать помощь. Потом, не оглядываясь, обращается ко мне:
Иди за мной.
Спрыгиваю с брони и иду за ним, а Шику за мной, как приклеенный. В спину нам недвусмысленно упираются вороненые дула винтовок Геры и седого хмурого мужика Матвеича.
Сергей приводит нас в штаб: полуподвальное помещение с керосинкой на столе, лавки, на заплесневелых стенах карты местности.