Сергей Иванович сходил за фляжкой, заодно прихватив тетрадь для приказов и свинцовый карандаш.
Ну вот, удовлетворённо сказал Каховский, отхлебнув водки. Пишите: «Приказ. Пункт первый. Командование сводным отрядом после гибели... э-э поручика в отставке, произведённого Временным правительством в генерал-майоры, Каховского поручается полковнику Муравьёву-Апостолу. Пункт второй. После вступления означенного полковника в должность приказываю немедленно вернуться в город Санкт-Петербург. В случае невозможности возвращения разрешаю сдаться войскам императора Михаила». Теперь дайте карандаш, я распишусь.
А что скажет отряд? спросил Муравьёв-Апостол.
А не всё ли равно? Эту экспедицию мы проиграли. Бистрому нужно было дать мне хотя бы пять тысяч... Потеряв одну, можно было взять Тихвин. Кстати, вы знаете, что Клеопин расстреливает пленных офицеров? Между нами, правильно делает...
ГЛАВА ПЯТАЯТИХВИНСКИЙ ПЛАЦДАРМ
В ворота монастыря въезжали телеги, а солдаты и трудники стаскивали с них орудийные стволы, лафеты и колёса.
Отец шумен, а почему их «единорогами» называют? поинтересовался штабс-капитан, сиявший новёхонькими эполетами на залатанной форме с выпушкой отдельной сапёрной бригады.
Про Шуваловского «единорога» не слышал? удивлённо обернулся к молодому офицеру полковник. Неужто в школе подпрапорщиков так плохо учат?
Полковник, как и сапёр, щеголял в новеньких эполетах лейб-гвардии, прицепленных на старый потёртый мундир.
Оная гаубица, созданная в семьсот пятьдесят третьем году, имеет различные калибры: от тяжёлых двухпудовых до трёхфунтовых, принялся монотонно излагать сапёр, как на экзамене по артиллерийскому делу. Осадный единорог способен бросить бомбу на две тысячи сажен, своё название получил из-за геральдической фигуры графа Шувалова, единорогом именуемой, которую отливали и устанавливали на казённой части орудия!
За «выступление» штабс-капитан заработал несколько жиденьких хлопков от старших офицеров и одобрительный кивок настоятеля.
Шуваловские «единороги», господа, я видал! Но на этих-то никаких зверей не видно, перевёл дух «докладчик».
Фигурки отливать перестали, когда я сам ещё молодым был, пустился настоятель в разъяснения. От них ведь кроме тяжести да лишней траты меди никакого проку! Когда мы с Григорием Александровичем Крым присоединяли, уже тогда фельдцейхмейстерство приказало вместо самого зверя только его изображение на казённой части выбивать. А потом и вовсе безо всяких украшений стали лить. А название ну, старое, осталось.
Жаль! вздохнул штабс-капитан. С единорогами «единороги» красивше были!
Вы это артиллеристам скажите, предложил подполковник Белозерского полка Беляев. Им из-за этой красоты лишние полпуда меди на руках перетаскивать!
«Белозерец» был в эполетах с потускневшим шитьём, зато в форме, более приличествующей офицеру.
Подошёл артиллерийский поручик Налимов, командир присланной из Москвы команды, и откозырял Клеопину:
Ваше Высокоблагородие, разгрузка орудий закончена. Теперь осталось лишь собрать да на лафеты поставить.
Когда закончите?
Думаю, что завтра, ответил поручик. Где прикажете устанавливать орудия?
А сами как считаете? ответил
ежели бы хитромудрый Одиссей не подбросил троянцам деревянную лошадь...
Полковник лейб-гвардии егерского полка Клеопин пытался когда-то читать достославного Гомера, но большого удовольствия от поэмы слепого аэда не получил. Правда, его учитель местный диакон Афанасий рассказывал что-то про древнюю Элладу, но что именно, Николай уже не помнил. Отец-диакон больше напирал на сатиров, которые бегали без штанов за нимфами и дриадами. Другое дело, что Историю государства Российского в кадетском корпусе преподавали очень неплохо. А профессора вечно спорили с государевым любимцем Генрихом Вениаминовичем Жомини, внушая кадетам, что Наполеон хоть и хороший полководец, но битый, а собственный опыт забывать негоже.
Посему, вспомнив рассказ о взятии Киева князем Олегом с дружиной, переодетой купцами, полковник решил поступить соответственно. Ну, с поправкой на реалии.
Отправить по дороге всё воинство, представив купцами или приказчиками, было бы глупо. Среди мятежников, как полагал Клеопин, больших дураков не было. Зная о пропавших «белозерцах» и разгромленной карательной экспедиции Каховского, Бистром с Трубецким уже давным-давно догадались выставить если не заслоны, то хотя бы заставы верстах этак в десяти от Северной Пальмиры.
Положим, заставы они обезвредят без труда. Где-нибудь на подступах к столице, а то и раньше, наступающих встретят два полка с артиллерий. На пятьсот «белозерцев», вместе с сотней бывших сапёров и измайловцев, вполне хватит... А ежели, скажем, добавить к пехоте «временных» эскадрон-другой кавалерии...
Ополченцы и гарнизонные солдаты, составляющие главные силы «Отдельного отряда» (ух, как громко сказано!), наверное, сразу и не побегут. Может, даже попытаются красиво умереть. Только... Николаю Клеопину уже до оскомины надоело водить людей на смерть... Уж чего бы другого, а умереть-то никогда не поздно... В столицу следовало просочиться тихо и скрытно. Да и людей с собой брать немного.