Так к чему весь этот фарс? Неужели судьи всерьез рассчитывают получить от Белла и Чайлдса признание? Или просто тянут время, дожидаясь решения Петербурга? Мои подозрения окрепли, когда контр-адмирал сообщил, что мы встретимся снова через неделю на новом и, вероятно, последнем заседании.
Прежде чем оно началось, конвойный отвел меня в комнату в другом
крыле здания. Там меня поджидал один из судей, каперанг. Он несколько минут молчал, разглядывая меня в упор. Мне стало не по себе от затянувшейся паузы.
Мои опасения оказались провидческими. Судья без обиняков влупил:
Ваше положение незавидно. Обвинения против вас крайне серьезные. Помимо судьбы «Виксена» нам следует решить и вашу.
Ваше Высокоблагородие! Но мой арест был лишь фикцией, чтобы вырвать меня со шхуны!
Суду о том ничего не сообщали, Атербет-Гасан!
Я реально напрягся. Это что же делается? Опять, как и принято на Руси, одна голова не ведает, что творит другая? Насколько я могу быть откровенным с этим капитаном? Проскурин ни слова не сказал, и, как назло, уехал из Севастополя.
Вы можете навести справки обо мне у графа де Витта! Никакой я не Атербет. На Кавказе меня знают под именем Зелим-бей! предпринял я попытку.
Судья фыркнул:
Буду я с кавалеристами связываться! Вы, Варвакис, сами можете облегчить свое положение.
Я весь внимание!
Мы проведем ваш допрос. Вы подтвердите, что со шхуны было сгружено оружие и порох.
«Ага-ага! И похороню все надежды на меня у очень серьезных людей на всех берегах Черного моря, кроме западного. Что же делать?»
Почему вы молчите? Что не понятно в моем предложении? каперанг начал злиться.
Я вас услышал! Все понятно. Вы только что предложили мне самому сунуть шею в петлю. Я погожу!
Что за тон! Пошел вон, мерзавец! судья сжал кулаки и шагнул ко мне.
Манера флотских распускать руки по поводу и без хорошо была всем известна. Но не на того напал! Я стоял в ущелье с револьверами против четырех тушинов и не дрогнул!
Я шагнул ему навстречу. По моим глазам он понял: я настроен решительно! Получив такой неожиданный отпор, моряк отступил. Судорожно сглотнул.
Пожалеешь! он, стремительно обогнув меня, выскочил из комнаты.
"Конечно, пожалею!' усмехнулся про себя.
Зашагал следом в зал заседаний. Ничего хорошего там меня ждать не могло.
Можно было, наплевав на все, сослаться на того же Эсмонта или на генералов-кавказцев. Или предъявить бумагу, которой меня снабдил Фонтон. Но она осталась на гауптвахте вместе с черкеской и ноговицами. А даже если бы и была со мной? Все одно не показал бы! Черт-черт-черт!
«А ну отставить панику! Меня какой-то прыщ чуть припугнул, и я сразу в крик Помогите! Хулиганы зрения лишают! И чем я тогда лучше Вульфа? Низвёл бы себя до уровня попаданца-обосранца! А после снял бы папаху, черкеску. Отрастил шевелюру. Сбрил бороду. Забыл про имя Зелим-бея. Про царицу Тамару. И к сестре под юбку! Жена Афродита! Растущий живот не по дням, а по часам. На фиг! На фиг!»
Вошёл в зал. Попытался заговорить с контр-адмиралом, но он сразу отмахнулся. Белл и Чайлдс, уже прибывшие на заседание, удивленно смотрели на мои метания.
Продолжим слушания! председательствующий в суде время не терял. Надеюсь, сегодня закончим. Переводчик, займите свое место! Не то я назначу вам наказание плетьми!
«Ни ума, ни фантазии! Турки по пяткам. Эти норовят спину исполосовать. Ну, или жопу! "Товарищ, судья! А он сесть не может!»
Я поплелся к Беллу и Чайлдсу. Обменялся с ними рукопожатиями.
У суда имеется вопрос к капитану шхуны «Виксен»! громко объявил контр-адмирал.
Чайлдс подобрался, одернул мундир и внимательно выслушал вопрос судьи.
Поясните суду, почему вы выбрали столь странный маршрут для своего корабля?
Сэр! Я двигался вдоль берегов Кавказа, используя попутный юго-западный ветер. Выбор Суджук-Кальской бухты определялся именно этим. Две бухты мы миновали, посчитав их неудобными для швартовки.
И вы проследовали мимо Геленджикского укрепления на виду у наблюдателей, потому как так повелел вам галфинд[2]?
Истинно так, сэр!
А суд уверен в обратном. Ваше прохождение мимо главной базы Абхазского отряда было неприкрытой провокацией!
Мы шли, не скрываясь! Под британским флагом! И под защитой морских законов! вскричал Белл.
Он не получил замечаний от суда. Напротив, попросил права сделать заявление от своего лица и лица команды. Контр-адмирал милостиво кивнул.
Мы желаем заявить российским властям протест против всего, что охватывает случай незаконного ущемления прав британских подданных, которому мы подверглись, равно как и против ведущих к опасным последствиям директив. Мы требуем разрешить нам как можно скорее вернуться домой, дабы мы могли довести этот случай до сведения правительства Великобритании, он потряс в воздухе бумагой и обратился ко мне. Мистер Варвакис! Англичане своих не бросают. Поставьте свою подпись
под заявлением и разделите с нами нашу участь!
Переводчик Варвакис не вписан в судовые документы. Более того! Он прибыл, как показал капитан Вульф, на борт «Аякса» с берега. Его роль суду еще предстоит расследовать. Если он поставит свою подпись, суд не примет ваше заявление, купец Бель!