Да всё в порядке, Кирилл! Текинцы ваши гдето в Тифлисе сейчас. Хотели их в Туркестанскую армию отправить, к Казановичу, да те ни в какую. Вас ждут! Там такой здоровый бугай есть, так он громче всех орал: «Сердара хотим!»
Саид нежно сказал Авинов и спохватился: Так как же мне поскорее туда, к ним?
Сделаем так, деловито сказал Неженцев. Деньги есть? Денег нет. Вот, держите, вынул он из кармана сложенные ассигнации, этого должно хватить. Сходите в баню, капитан, побрейтесь и откушайте, как следует, а потом уже будем думать, куда да как. Всё ясно? Исполняйте!
Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
На приём к Корнилову штабскапитан так и не пошел, да и недосуг было Верховному правителю разворачивалась борьба за Дон, дивизии уходили в Степной поход, стремясь достичь берегов Волги у самой Астрахани, формировалась КрымскоАзовская армия.
А Кирилла прикрепили к кубанцам, которыми командовал генералмайор Врангель, полюбивший ходить в чёрной черкеске, за что его и прозвали Чёрным бароном.
Барону было поручено «смелым и решительным ударом прорваться в Баку для соединения с кавказскими армиями». Для этого смелого и решительного дела выделялась целая бронегруппа четыре бронепоезда, а в качестве десантного отряда Врангель решил использовать казаковпластунов.
Пятнадцатого марта четыре бронепоезда «Орёл», «Гроза», «Непобедимый» и «Атаман Платов» сосредоточились на станции Белиджи, что на границе между Дагестаном и Бакинской губернией.
Что интересно, отряд Авинова распределили по броневагонам того же поезда, который выбрал для себя и сам барон Врангель, это был незабвенный «Орёл».
Ночь стояла тёплая, тянуло запахами из недалёкой степи и с близких гор. Кирилл вышел подышать.
Здравия желаю, ваше благородие, послышался хрипловатый голос, и в потёмках обрисовался силуэт пожилого человека в форме железнодорожника. Чай, не признали?
Сан Саныч! вырвалось у Авинова. Ух, как же я рад вас видеть!
Да, польщённо заметил машинист, давненько не видались. Кажись, у Тихорецкой промелькнули, да не до того было. А теперь, значит, в Баку? Тоже правильно пятьсот мильонов пудов нефти в год это не шутки! С такимто богатством расставаться только дурак способен
Отправляемся! донёсся крик издалека.
Ну, пошёл я, заторопился Певнев. Свидимся ещё.
А Фёдор как?
Зависло молчание.
Сгубили Федьку, глухо сказал Сан Саныч. Зараза одна из винтаря в упор стрельнула.
Жалко, искренне вздохнул Авинов.
Война, сурово изрёк Певнев и заторопился. Его подкованные сапоги заклацали по ступенькам, ведущим в будку бронепаровоза.
Кирилл тоже поспешил в свой вагон бронеплощадку, чей силуэт горбился двумя башнями шестидюймовых орудий.
По вагонам! догнал его резкий, повелительный голос «Чёрного барона».
Кирилл пробрался к откидному сиденью рядом с трапом, ведущим к наблюдательной башенке. Напротив сели два молодых бойца, они улыбались и пихали локтями друг друга. Авинов пригляделся и рассмеялся.
Вы Юра, сказал он тому, что был постарше, а вы Данила.
Так точно, ваше благородие! расцвел Юра, юнкер.
Здорово, правда? не по уставу добавил Данила, но кадету было простительно.
Здорово, согласился Кирилл.
По другую сторону трапа устроился молодой князь Ухтомский. Служил он в чине капитана, а известен был по прозвищу Капелька. Всегда живой и бодрый, нынче он сидел, погружённый в мрачное уныние.
Юра с Данилкой заспорили о медиумах, о предсказаниях, и Капелька поднял голову.
Я верю в предчувствия, сказал он угрюмо, и знаю: сегодня буду убит
Юра смолк, Данилка растерялся, а пушкари и не слыхали разговора продолжали резаться в карты.
Поезд тронулся. К этому моменту разведка уже довела «Чёрному барону», что охрана моста через реку Самур несла службу беспечно, а большевики, расположившиеся на станции Ялама, предпочитали выпивать и закусывать, вместо того чтобы караулить пути в промозглости мартовской ночи.
Атака десантных отрядов с бронепоездов
началась ровно в полночь. Охрана предмостных укреплений мирно почивала, не сделав ни единого выстрела, разве что передала по телеграфу тревожное сообщение на станцию Ялама.
Не выдержав неизвестности, Авинов поднялся в наблюдательную башенку. Луна светила ярко, в её холодном пылании серебрились ближние холмы и смутно отливали дальние горы, сверкали нитки рельсов впереди, чёрными тенями шатались орудийные башни, а впереди А впереди, прямо навстречу «Орлу», мчался чёрный паровоз, неустойчиво покачиваясь и пыхая в небо искрами из трубы.
Татары пустили брандер! закричал Кирилл.
Однако не он один углядел опасность залпом ударили лобовые орудия бронепоезда. Снаряды подорвали паровоз, почти переламывая его, и тот, страшно скрежеща, пуская искры уже изпод колёс, стал плавно заваливаться, пока не ухнул тяжело с насыпи, сминая будку, переворачивая тендер, поднимая тучу пыли.
Туда его! заверещал Данилка, поглядывая в амбразуру.
Команда артиллеристов, до этого резавшаяся в карты, отошла с постов, похохатывая.
Через станцию Ялама бронепоезда проследовали на полной скорости. По ним стреляли из пулемётов и ружей, но барон Врангель приказал не открывать огонь следовало беречь снаряды и патроны. И на станции Худат они пригодились комиссары направили из Баку свой последний резерв подвижной отряд из четырёх бронепоездов.