Доктора позовите, умоляю!
Сестра, Варя или Катя, Авинов
не запомнил, лишь жмурилась и трясла головой. Но нет, это не кошмарный сон, это кошмарная явь
Кирилл короткими перебежками устремился к своим, сполз по насыпи, оказавшись за спиною у самого Маркова.
Артиллерия, процедил Сергей Леонидович, где эта такая и растакая артиллерия?!
А Кирилл почувствовал всем телом легчайшее содрогание. Приподняв голову, он всмотрелся в сумрак там явственно двигалась угловатая и коробчатая масса.
Поезд, ваше превосходительство!
Марков разразился такими замысловатыми проклятиями, что даже самые грубые натуры пришли в изумление.
Броневой поезд надвигался медленно, но неумолимо огни его были закрыты, только свет из открытой топки скользил по шпалам.
Твоюто маать протянул Марков и вдруг бросился по насыпи вверх, мимо железнодорожной будки: Поезд, стой! Такойрастакой! Раздавишь, сукин сын! Не видишь разве, что свои?!
И поезд, заскрипев тормозами, остановился. Лязгнул щиток паровозной будки. Ошалевший машинист так и не успел прийти в себя Сергей Леонидович выхватил ручную гранату и забросил её в кабину. Взрывом выбило стёкла и переколотило приборы. Тут же изо всех вагонов затрещали винтовки и пулемёты, а вот орудия с открытых площадок не успели сказать своё веское слово полковник Миончинский, молодой офицерартиллерист, продвинул вперёд две трёхдюймовых пушки и под градом пуль навёл их на бронепаровоз.
Отходи в сторону от поезда! закричал Марков. Ложись!
Трёхдюймовки ударили в упор по колёсам и цилиндрам паровоза, и тот грузно лёг передком на полотно.
По вагонам Огонь!
Артиллерийские гранаты рвались, прошибая стенки блиндированных вагонов, и марковцы набросились на поезд стреляли по амбразурам, взбирались на крыши, рубили их топорами и швыряли в отверстия бомбы. Парочка текинцев, с ними Саид, притащили из железнодорожной будки смоляной пакли и запылали два вагона. Большевики выскакивали из горящих теплушек, полных удушливого дыма, выбирались сквозь пробитый пол, выбрасывались, обгорелые, и ползли по полотну.
К Маркову подобрался Деникин и пожал тому руку.
Горячо обнимаю виновника этого беспримерного дела. Не задет?
От большевиков Бог миловал, улыбнулся Сергей Леонидович. А вот свои палят как оглашенные. Один выстрел над самым ухом, генерал кивнул на смущённого Кирилла, до сих пор ничего не слышу!
Пустое! засмеялся Антон Иванович, скоро все станем туги на ухо гаубицы на позиции!
И тут же, словно дослушав Деникина, прогрохотали орудия, залпом накрывая ГеоргиеАфипскую. И ещё, и ещё!
Вперёд, ура! С Богом, вперёд!
Часом позже станица была взята, и бойцы разместились в бедных хатках форштадта. В тепле Авинов отогрелся, но заснуть, подремать хотя бы так и не смог в хате стоял густой туман от испарений сырой одежды, налепленной на печь, и дыхания множества людей, висел тошнотный едкий запах прелой шинельной шерсти и мокрых сапог.
Здравствуйте, родные! протиснулся в хату Марков. Друзья! Нам дан отдых. Отдохнём часика дватри, сколотимся, пополнимся и в новые бранные дела за Родину!
Ровно два часа спустя, невыспавшийся, с гудящей головой, но в сухом, Кирилл встал в строй начинался штурм Екатеринодара.
Переправлялись по деревянному мосту «красные» так спешили отступить, что не успели сжечь его за собою.
Первыми на тот берег Кубани выдвинулись броневики, из пулемётов расстреляв красноармейские посты. За реку двинулись артиллерия и обоз, добровольцы бежали трусцой и ехали подводы насчитывались уже тысячами. Марковцы прикрывали обоз и раненых.
Показался Марков, герой дня. Генерал шёл широким шагом, размахивая нагайкой, и издали ещё, на ходу ругался:
Чёрт знает что! Вместо инвалидной команды к обозу пришили. Попадёшь к шапочному разбору Пустили бы сразу вперёд я бы уже давно в Екатеринодаре был!
Не горюй, Серёжа, ответил ему Романовский, Екатеринодар от тебя не ушёл.
На своём английском буланом подъехал Корнилов. Его чёрные раскосые глаза блестели как угольки, посматривая в сторону кубанской столицы, губы кривились улыбкой предвкушения.
Генерал Казанович и атаман Каледин двинутся в атаку вдоль Екатеринодарской дороги, сказал он. Врангель атакует западную окраину города, наступая на Черноморский вокзал. Еще левее пойдёт конница Эрдели в охват города с севера и северовостока. А вам, Сергей Леонидович, я поручаю артиллерийские казармы.
Марков сразу повеселел.
Ну,
видимо, проговорил он довольно, без нас дело не обойдётся!
И марковцы пошагали по дамбе через русло Большого Карасуна, древнего русла Кубани, по которой была проложена трамвайная линия. А за Карасуном и подвижной состав обнаружился старый, облупленный малиновожёлтый трамвай стоял в зыбкой тени могучих платанов, развесивших голые ветви над вагонами.