Авинов кивнул.
Спички есть? поинтересовался он.
Имеются.
Поджигай.
Деньгу?
Дом!
Двух вязок камыша хватило, чтобы занялось крыльцо. Просушенные солнцем доски горели весело, огонь с жадностью пожирал домразвалину, забираясь на второй этаж, обнимая строение щупальцами пламени. Жаркие клубы воздуха закручивались кверху, унося головешки и пепел.
А «Фоля» хитёр покачал головой Исаев. Видать, камушкито спёр, а товаришшей завалил, штоб не делиться. И вас на смерть послал, без паролято. Ан не вышло!
Похоже, прав ты, Кузьмич, согласился Кирилл.
Эх, найти бы эту жидовскую морду!
Ладно, поскакали, а то поздно уже
И два всадника порысили в степь. Поначалу они выделялись над тёмною плоскостью Задонья, а после слились с густым сумраком.
Поезд сбросил ход, медленно проезжая станцию, покуда не заскрипел тормозами, замирая на полустанке.
А почему стоим? разнёсся по вагону недовольный голос. После гула и перестука колёс человеческая речь слышалась особенно ясно.
Блиндированный пропускаем, отозвался ктото с другого конца вагона.
Авинов приник к окну. На запасных путях стояли брошенные
противником составы. Длинный ряд теплушек санитарного поезда был сплошь наполнен умершими. Один из эшелонов, гружённый боеприпасами, сгорел, и снаряды повзрывались чернел длинный ряд искорёженных остовов, а далеко кругом разбросаны были обезображенные трупы, птичья пожива
Плавно, мощно накатил гул махина тяжёлого бронепоезда проследовала на север. Мелькали площадки с шестидюймовками Канэ и гаубицами Шнейдера. На стенках броневагонов белым по серому было выведено: «Иоанн Калита».
Гул стих, удаляясь, пропала дрожь и тут же залязгали буфера, встряхивая вагоны. Поезд покатил дальше. На войну.
Глава 5
«КРАСНЫЙ ВЕРДЕН»
В двух верстах к северу затемнелись лавы красных, глухие раскаты орудий словно предвещали грозу.
Заработали, загрохотали белогвардейские пушки. Генерал Врангель объехал фронт полков на заляпанном «форде», приказав снять чехлы и распустить знамёна, а всем полковым хорам играть марши своих частей.
Как на параде, строились полки в линии колонн, разворачиваясь в боевой порядок. Выдували медь трубачи, полоскались стяги.
Генерал Улагай выскочил вперёд, раздалась команда:
Шашки к бою, строй фронт, марш, марш!
Блеснули клинки, разнеслось «ура», и покатился по степи грозный гул, задрожала земля вся масса белой конницы ринулась в атаку, скрываясь в непроглядной туче пыли. Гремела артиллерия, пушистые дымки от шрапнели густо усеяли небо.
Эхма! Силищато кака попёрла! восторженно заорал Кузьмич и с чувством выматерился.
Дроздовцы поднялись в атаку, бросились за командиром. Кирилла обгоняли люди, которых он видел однажды или дважды, а теперь не узнавал вовсе, так оборотились в бою. Всё неслось вперёд, как грозный степной пал, атакующие цепи, тачанки, сёстры милосердия, крестившиеся при каждом взрыве снаряда, раненые на тачанках, в крови, в сбитых бинтах «Урраа! Уррааа!» гуляло вразнобой и на все голоса.
Великий гром покрыл степь заговорили, заревели, загрохотали сотни орудий и десятки бронепоездов с обеих сторон. Канонерки с Волги добавляли убийственного шума.
В медном небе кружились «ньюпоры» и «хэвиленды», щедро просыпая на красных конников целые ящики увесистых «стрелок».
Красные «летающие лодки» М9 вились растревоженным роем, будто пчёлы у дупла с мёдом. Вот подбитый «Ньюпор11» потянул к городу, оставляя по себе копотный шлейф, вот «сопвич» угодил под очередь из «виккерса», пущенную с бронепоезда «Атаман Платов», и сорвался в штопор, сшибаясь с тарахтящим «спаддуксом»
Четырёхмоторные бомбардировщики «Илья Муромец» и «Александр Невский» проплывали медленно и важно, меряясь с облаками. Воздушные корабли опрастывались над Кривою Музгой и Сарептой, скидывая на головы красным бомбы в пятнадцать и в двадцать пять пудов. В огне и дыму визжал раскалённый металл, жаля и сеча податливую плоть путь к станции Воропоново весь был усеян мёртвыми телами.
Танки идут! едва расслышал оглохший Авинов.
Огромные, громоздкие ромбы «марков», оплетённые гусеницами, тяжко пёрли вперёд. Это были «самцы»,