Сунув свёртки огорчённой Диане и наскоро распрощавшись с барышнями («Служба!»), Кирилл поспешил в город.
Марковцы разместились в казармах дворца Долмабахчи, в коем ещё недавно вершил дела последний турецкий султан. Ныне тут слышалась русская речь, изредка перебиваемая английской и французской.
В расположение своей роты Авинов явился задумчив и хмур. Исаев, цепляя бороду заскорузлыми пальцами, встретил его последними известиями:
Говорят, вашеблародие, на север двигаем, вокруг всей ихней Европы. В Мурман!
Да ну? сказал Кирилл скучным голосом.
Даа! Чухну погоняем, а то обнаглела вконец. Едрёназелёна И немаков тожить, и Петербурх возвернём
Почуяв настроение штабскапитана, ординарец спросил участливо:
Никак с жёнкой полаялись, вашеблародие?
Хуже, Кузьмич, вздохнул Кирилл. Полковника не видел?
Кажись, в собрание подались их превосходительство.
Кивнув, штабскапитан повернулся уходить.
А
Потом, Кузьмич, потом
Офицерское собрание располагалось, можно сказать, рядом, поэтому пролётку Авинов не стал брать, отправился пешком. Состояние у Кирилла было подавленное, и ощущение замаранности не пропадало, усиливалось только. История, приключившаяся с ним, была дикая, дичайшая,
а объяснить её штабскапитан не мог, как ни пытался. И выбросить записки нельзя улики всё ж таки Скоро, скоро он сдаст обе гадкие, грязные бумажонки и освободится! Вон, уже завиднелась колоннада Офицерского собрания
Капитана Юрковский? услышал вдруг Кирилл.
Резко обернувшись, он увидел грека во всём длинном и широком, не по размеру, и в неизменной красной феске. Маленькие глазки по сторонам фантастического носатарана блестели бусинками, как у степного тарантула, прячась в тени мохнатых сросшихся бровей. Из курчавых зарослей выглядывали мокрые красные губы.
Они говорити, сто вы цестный официр, заторопился грек, сто расписка не писати И я цестный контрабандист с Пересыпи
Суетливо роясь в расписной торбе, он достал пару увесистых цилиндриков это были царские червонцы, упакованные в синюю вощёную бумагу, на торцах запечатанные воском.
Приняв золото, взвешивая его в руке, Авинов раздумывал: сжать ли стопочки монет в ладонях, как свинчатки, да залепить этому греку с правой и с левой, или Сообразить, что «или», ему не дали из толпы вынырнули крепкие ребятишки в серых костюмчиках, но с явной военной выправкой и скрутили ему руки, согнули в три погибели, обыскали
Пустите! выдохнул Кирилл.
Ктото, не церемонясь, нагнул ему голову и впихнул на заднее сиденье «майбаха». Один крепыш там уже сидел, второй залез следом за Авиновым и прижал так, что ни вздохнуть ни охнуть.
Что происходит? просипел штабскапитан.
Третий здоровяк, усаживаясь на место рядом с водителем, косо глянул на него и бросил:
В ИльдизКиоск.
Водитель кивнул, трогаясь, а Кирилл прикусил язык в ИльдизКиоске обосновался Контрразведывательный пункт 1го разряда, одно из щупалец могущественного Особого Совещания. Штабскапитан едва не застонал от стыда. «Глупец! Дурак! Идиот! вертелись мысли, как конфетти на сквозняке. Зачем было брать золото?! Лучше бы тебе, кретину, в дерьмо вляпаться Ха! Так ты и вляпался! По локоть! По шейку! С головой!»
Мягко покачиваясь на ухабах, «майбах» выехал на возвышенность ОльгуФламюр, подкатил ко дворцу, и Авинова вывели. Он молча подчинился, разумея, что этим верзилам бесполезно чтото объяснять и доказывать.
Боковым входом Кирилла сопроводили через длинную анфиладу комнат и зал в дворцовые подвалы, узниками коих бывали и паши, и даже султаны.
Паче чаяния, камера его оказалась сухой и чистой, без «романтичных» скелетов, прикованных ржавыми цепями к стене. Под мрачными сводами горела электролампочка, в свете которой увядали любые грёзы.
Оглушённый, униженный, Авинов плюхнулся на крепкий стул. Перед ним, за круглым столиком, сидел усатенький молодчик в зелёном военном мундире без погон. Скучая, он сжимал и разжимал пальцы рук, затянутых в кожаные перчатки.
Дождавшись, пока конвоиры выйдут вон, молодчик легко поднялся и подошёл ближе к Кириллу.
Капитан Юрковский! пропел он, ласково улыбаясь. Какая приятная встреча!
Выпрямившись, штабскапитан твёрдо сказал:
Лично я не назвал бы её приятной. К тому же вы бредите. Меня зовут Кирилл Антонович Авинов. 1го Офицерского полка Марковской дивизии штабскапитан. Честь имею!
Усатенький не ответил. Он нанёс короткий, без замаха, удар Авинову в челюсть. В голове у Кирилла сыпанули звёздочки, но он скоро очнулся уже не сидя на стуле, а лёжа на каменном полу.
Виктор! Павлович! Юрковский! приговаривал молодчик, всякий раз всаживая носок сапога в живот Авинову, по рёбрам, по печени, словно вдалбливая истины. Капитан! Третьего офицерского! Дроздовской! Дивизии! Встать!