Друзья! Задачу свою мы выполнили, и за нами послан линкор «Эджинкорт». На нём прибудем в Константинополь и в новые бранные дела за Родину! К чёрту на рога! За синей птицей!
Есть к чёрту на рога! восторженно взревели марковцы. Есть за синей птицей!
Штабскапитан Авинов блаженно улыбнулся любил он такие минуты, первые после боя, когда отбита атака, и вокруг все свои, живые и невредимые, а потом будет ещё лучше. Баня! Пускай и турецкая, но банька. И тушёночка под коньячок «Ординар», и спать, спать, спать
Места впадала в Эгейское море напротив острова Тассос. Ровно в полдень на фоне этого «Острова сирен» нарисовался строгий силуэт военного корабля. Сизый цвет линкора вносил недобрую, тревожную ноту в разнеженную палитру Тассоса с его мраморными скалами, пышной глянцевитой зеленью и белокорыми соснами.
Флот Его Величества короля Георга V передал «Эджинкорт» Верховному Правителю России в счёт будущих репараций, как победителю турок. Адмирал Колчак, правда, ворчал: «На тебе, боже, что нам негоже»
Линкору не везло. Строили его в Англии для бразильцев и нарекли «РиодеЖанейро». На стапеле корабль перекупили турки, назвав «Султаном Османом Iм», однако он им так и не достался началась война, и британцы реквизировали дредноут, переименовав в «Эджинкорт».
Это был самый длинный корабль ГрандФлита, и он нёс на себе аж семь орудийных башен главного калибра больше всех прочих броненосцев. Формально за башнями были закреплены буквенные обозначения от «A» до «G», но моряки ребята с юмором, они их нарекли по дням недели. Досталось и названию корабля балагуры переделали «Эджинкорт» в A Gin Court «Дворец джина»
Но главнокомандующего Черноморским флотом не тянуло шутить: щедрый подарок англичан содержал порчинку линкор способен был на мощнейший залп, но отдача оказывалась настолько значительной, что корпус «вело».
На критику Колчака генерал Корнилов ответил спокойно Верховный напомнил о зубах дарёного коня и посоветовал адмиралу избегать залповой стрельбы. «Берегите снаряды, Александр Васильевич, сказал он, усмехаясь и ударяя по столу пальцем с массивным перстнем его характерный жест, они нам ещё пригодятся!»
Паровой катер, надсадно попыхивая, приблизился к линкору, застопорившему машины. Матросы ловко спустили трап, зашкертовали.
Шибко большой, поцокал языком Саид Батыр, оглядывая «Эджинкорт».
Подымаемся, скомандовал Кирилл.
Чичас, сердар!
Текинцы без своих малиновых халатов казались худенькими подростками, посмуглевшими на солнце. Даже «шибко большой» Саид, переодетый в чёрную форму, словно усох, хотя в родном кишлаке числился «пахлаваном» богатырём. Но свои невообразимые тельпеки огромные мохнатые папахи джигиты сохранили. Куда ж без них?..
Авинов зашагал по шатучему трапу. Саид, Абдулла, Джавдет, Юнус, Умар все потопали следом. Ревниво оттеснив Ахмедаонбаши, наверх поднялся Елизар Кузьмич Исаев пожилой уже, но крепкий сибиряк. Истинный чалдон, остроглазый и гордый бородач, он в атаку ходил со святым образком поверх шинели иконкой почерневшей, дедовской
Ежели Кузьмич снимал винтовку с плеча, то лишь для того, чтобы стрелять. А уж коли выстреливал, то убивал ни один патрон даром не пропадал у чалдона.
На палубе было людно офицеры и нижние чины прогуливались или кучковались, обозревая окрестности. Молниеносная война за Западную Фракию обошлась без лишений и особых потерь. Белогвардейцы похохатывали: «Курорт, господа!»
А Кирилл задерживаться не стал что он, моря Эгейского не видел? Штабскапитан сразу спустился в офицерские душевые, пока толпа не набежала, и попал в полузабытое царство
белого кафеля и фаянса, блескучей хромировки и зеркал. Опустив ванну, похожую на бадью, цепями подвешенную к подволоку душевого отсека, Авинов наполнил её горячей водой и залез, глаза пуча от жара и восторга. Господи, как мало надо военному человеку!..
Полчаса спустя Авинов покинул душевые, розовый и чистый, запелёнутый в купальный халат. С удовольствием причесал мокрые волосы у запотевшего зеркала. Щёки заросли трёхдневной щетиной, усам и вовсе неделя
Заглянувший Исаев осведомился:
А то бритовку навострить, вашеблародие?
Потом, разморенно ответствовал Кирилл.
Ну, опосля, так опосля
Штабскапитан пролез в свою тесную каютку, где наличествовала узкая койка, крошечный столик да принайтованный к полу табурет. Маленький иллюминатор, к счастью, был раздраен и накрахмаленная занавеска весело порхала под порывами ветерка, настоянного на гниющих водорослях, соли да хвое.
С довольным стенанием Авинов рухнул на койку, привалился к переборке. Хорошо!
И тут в дверь вежливо постучали.
Par bleu! прошептал Кирилл. Открыто!
В каюту боязливо заглянул незнакомый унтер с рыжими бакенбардами. Разглядев Авинова, он сразу както приободрился. Пожуравлиному коряча ноги, переступил высокий комингс и затворил дверь за собою. Кирилл оторопело смотрел на незваного гостя. «Что за»