Бесшумно развернулись орудийные башни, угрожающе опустились стволы главного калибра. Турецкие батареи молчали, Константинополь оцепенел.
«Стамбул гяуры нынче славят» пробормотал Авинов и счастливо улыбнулся.
Минула неделя. Султанкалиф оставался в почётном плену, а великий визирь преданно служил «урусам». Сдавшись на милость победителей в Долмабахче, он изысканно подлизался к Колчаку, сказав:
До тех пор, пока стоит солнце и золотое знамя его освещает небесный стан, до тех пор будет украшена ваша высокосановитость могуществом. И да наполнится чаша души вашей вином радости и веселья!
Страсти постепенно улеглись, османы убедились, что пришельцы с севера не едят детей, не стригут бороды старцам, не заводят коней в мечети, а ведут себя куда приличней развязных французов или чопорных, но бесцеремонных англичан.
Стамбульцы потихоньку привыкали к тому, что жить им отныне в Византийской области, вот и приноравливались одна за другой открывались рюмочные да распивочные, немыслимые ранее, над входами в лавки всё чаще малевались вывески на русском. Жизнь налаживалась.
В день восьмой текинцам поручили стеречь дворец Топкапы, что поднялся на развалинах древнего Палатия, резиденции византийских императоров.
Кирилл улучил минутку для свидания с Дашей и провёл её по пустынным залам султанского дворца. Пройдя воротами Блаженства БабусСаадет, парочка попала во дворавлу, когдато занятый под гарем и внутренние покоиэндерун.
Девушка потянулась к Авинову и шепнула игриво:
Давай?..
Давай! быстро согласился Кирилл.
Крадучись, они проникли в куполообразный зал, застеленный драгоценными коврами, заставленный мягкими, развалистыми диванами и оттоманками. Нетерпеливо раздевая друг друга, обмениваясь поцелуями, Даша и Кирилл словно перелистывали те страницы своей жизни, что вызывали тягость, и начинали с чистого листа. «Штык» Нвард Горе прочь! Счастье стой!
Смольный институт, Зимний дворец, ТопкапыСарай пускай в памяти останется только эта череда сладостных воспоминаний! Долой серую тоску и хождение по мукам! Да здравствует радуга страсти нежной!
Я так по тебе соскучилась призналась Даша, прерываясь на стоны и горячие аханья.
Я тоже! выдохнул Кирилл.
Когда осуществилась их любовь, они долго лежали, обнявшись, прильнув друг к другу, согреваясь телами и тихо радуясь в душе.
За ажурными занавесями высился собор Святой Софии. Два крайних минарета уже не походили на карандаши, скорее уж на заводские трубы генерал Юденич, назначенный комендантом Константинополя, приказал аккуратно разобрать минареты и освятить Великую константинопольскую церковь, как нынешнюю АйяСофию прозывали во времена Византийской империи.
Скоро из собора уберут все изречения Мухаммеда, все исламские причиндалы, проговорил Авинов, гладя короткие волосики на Дашиной голове, патриарх окропит все углы святой водой, и мы обвенчаемся
Правда? прошептала девушка.
Истинная.
Полынова всхлипнула.
Ты чего, маленькая? ласково попенял возлюбленной Кирилл. Всё будет хорошо!
Всё будет хорошо эхом откликнулась Даша. Мы будем жить долго и счастливо и умрём в один день.
Оо протянул Авинов. Это ещё сколько ждатьто!
И оба рассмеялись, снова веря и надеясь. И любя.
АГЕНТ
Глава 1
СОВЕТСКИЙ ШПИОН
Западная Фракия, р. Места. Июль 1918 года.
Разрывные пули мерзко щёлкали в потёмках, прыская синеватыми вспышками. Хотелось вжаться в горячую, пыльную землю, спрятаться от стали разящей, но дух был сильнее плоти штабскапитан Кирилл Авинов ползком сменил позицию, волоча за собою «люську» ручной пулемёт «льюис». Обсыпая землю с бруствера, спрыгнул в траншею. Под пыльными сапогами захрустели стреляные гильзы и обглоданные скелетики копчёных селёдок, громыхнула пустая банка изпод корнбифа. Жёлтый скорпион в панике кинулся прочь, быстробыстро перебирая полупрозрачными лапками.