Призыв был услышан, и уцелевшие гвардейцы ринулись к воде с пылом людей, умирающих от жажды. Руфин вышиб из седла двух подвернувшихся под руку клибонариев и уже почти достиг реки, когда чудовищный удар обрушился на его голову, и он провалился в черный омут беспамятства.
Очнулся Руфин уже под звездами. Ночь, похоже, вступила в свои права, и патрикию ничего другого не оставалось, как навеки распрощаться со скверно прожитым днем. Голова Руфина оказалась перевязана куском полотна, но рана, видимо, не была глубокой. Во всяком случае, боль не помешала патрикию сесть и оглядеться. Легионеры Валента праздновали победу. Костры горели по всему лагерю, а вокруг них бесновались захмелевшие люди, выкрикивая ругательства на разных языках. Варвары праздновали победу над варварами. Все случилось именно так, как и предсказывал мудрый Прокопий. Пленных насчитывалось не так уж много, и это слегка удивило Руфина. Однако, приглядевшись попристальней к своим соседям, он сообразил, что здесь у роскошного шатра, принадлежащего, видимо, Валенту, собраны только комиты и трибуны. Лица их были Руфину незнакомы, за исключением одного. Магистр пехоты Фронелий сидел в двух шагах от патрикия и скрипел зубами, пересиливая боль.
Наконечник стрелы застрял в ране, сказал магистр, глядя на Руфина воспаленными глазами. Выдерни его, патрикий.
Руки грязные, с сожалением покачал головой Руфин.
Зубами попробуй, простонал Фронелий.
Руфин склонился над кровоточащей раной в предплечье магистра, нащупал железное жало зубами, потом уперся руками в грудь Фронелия и резко откинулся назад. Наконечник стрелы вместе с ошметками мяса он сплюнул на траву. Магистр шумно выдохнул воздух и открыл глаза. Крупные капли пота выступили на его лице. Патрикий оторвал подол туники и перевязал Фронелию рану.
А я уже думал, что ты никогда не очнешься, Руфин, покачал головой магистр. Да оно и к лучшему было бы. Виселица не самое подходящее место для римского патрикия.
Нас повесят? удивился туго соображавший Руфин.
На рассвете, охотно подтвердил Фронелий. Такова воля императора. Валент очень сокрушался, что
не сдержал гнева и приказал прикончить Прокопия ударом меча. Заодно убили и Бархальбу с Флоренцием. Это они связали Прокопия и передали его магистру Лупициану.
Подонки, процедил сквозь зубы Руфин.
Они хотя бы дрались честно, вздохнул Фронелий. А вот Агилон сбежал еще до начала битвы. Попадись он мне сейчас, я бы задушил его одной рукой.
Память окончательно вернулась к Руфину. И хотя боль в голове не проходила, он все-таки мог вполне здраво оценить создавшуюся ситуацию. Жить патрикию оставалось всего несколько часов. Но и эти часы, подаренные щедрым императором Валентом, следовало провести с толком.
Забыл спросить у Прокопия, где сейчас находятся Фаустина с дочерью, посетовал на свою недогадливость Руфин. Кстати, император успел на ней жениться?
Прокопию не до того было, усмехнулся Фронелий. А Фаустину с дочерью он тайно отправил в Рим к патрикию Луканике. Не знаю, что будет с ними. Рано или поздно либо Валентиниан, либо Валент до них доберутся. Изведут ядом или придушат втихую, дабы ни у кого больше не возникло соблазна использовать их в своих целях.
Трудно сказать, любил ли Руфин Фаустину, но, во всяком случае, она не была ему настолько безразлична, чтобы вот так просто от нее отмахнуться. Тем более что в нынешних несчастьях вдовы императора Констанция виноват был именно Руфин. Это он привел в дом Фаустины Прокопия и уговорил ее поддержать самозванца. Призрак власти замаячил тогда перед честолюбивым патрикием, и он не устоял. А теперь смерть грозит не только вдове, но и ее ни в чем не повинной дочери.
Долгов много у меня, неожиданно произнес Руфин вслух.
Это ты о чем? не понял его Фронелий.
Я виноват перед Фаустиной. А кроме того, я дал слово патрикию Кастрицию, что убью одного ненавистного ему человека.
Это кого же? полюбопытствовал Фронелий.
Квестора Софрония.
А я бы прибавил к нему магистра конницы Агилона, его тестя Арапсия, предавшего нас в Константинополе, и магистра Гумоария, так не вовремя перебежавшего на сторону Валента. А заодно придушил бы Петрония, уж слишком много на его руках крови моих друзей.
Выходит, и у тебя долги? усмехнулся Руфин.
Ты, кажется, что-то задумал, патрикий? насторожился Фронелий.
Так ведь нам нечего терять, магистр, спокойно сказал Руфин. Ты сумеешь удержаться в седле?
Почему бы и нет, повел здоровым плечом Фронелий.
В таком случае будь готов ко всему. Руфин резко поднялся с земли и крикнул легионеру, стоящему неподалеку: Эй, варвар, подойди.
Бывают случаи, когда лучше быть варваром, чем римлянином, последовал насмешливый ответ на латыни.
Фронелий захохотал, Руфин тоже не сдержал усмешки:
Приятно встретить земляка вдали от родных мест. У меня к тебе просьба, легионер: найди магистра Агилона и передай ему, что я, патрикий Руфин, хочу его видеть.
Первый раз слышу о таком магистре, удивился легионер.
Он перебежал на сторону императора Валента сегодня днем, подсказал ему Фронелий.
Ах, вы об этом, брезгливо сплюнул легионер. Его шатер в полусотне шагов отсюда.