Тэмсин.
Она снова качает головой, на этот раз более решительно.
Я в порядке.
Ты не в порядке, я преодолеваю последние ступеньки к лифту и нажимаю на кнопку, молясь, чтобы она согласилась. Я не собираюсь быть придурком, который будет принуждать ее после этого. Я должен быть лучше их. Я должен быть лучше того, кем я был неделю назад.
Пойдем со мной, я делаю глубокий вдох и смягчаю тон. Пожалуйста.
Она колеблется.
Я, правда, в порядке. Думаю, я просто пойду домой.
Цветочек, мне не нужно больше ничего говорить. Как только я произношу это слово, ее лицо морщится, а на глазах выступают слезы.
Я уступаю своим низменным желаниям и, заключив ее в объятия, несу в лифт, когда его двери распахиваются.
Лифт закрывается, и она кладет голову мне на плечо. С этим движением небольшой узел ярости внутри меня немного ослабляется. Подняв запястье, я использую свои умные часы, чтобы набрать номер менеджера отеля. Она отвечает почти сразу.
Мистер Ссалаар, чем я могу быть вам полезна?
Кто-нибудь забронировал пентхаус на сегодняшний вечер?
Да, сэр. Мы ожидаем, что они зарегистрируются с минуты на минуту
Освободите его. Скажите им, что с ним проблема. Забронируйте им следующий лучший из доступных номеров или оплатите их трансфер в другой из наших отелей. Мне все равно. Я займу пентхаус, и меня нельзя беспокоить, пока я не отменю распоряжение. Понятно?
Э-э, да, сэр, Рейчел вешает трубку, и я верю, что у нее все получится.
Через несколько минут мы выходим из лифта, и я использую свой пропуск, чтобы открыть дверь в номер.
Ты можешь просто отвезти меня домой, Тэмсин по-прежнему не поднимает головы с моего плеча.
Ни в коем случае. Не раньше, чем я увижу, что с тобой все в порядке. Независимо от того, что ты скажешь. Увижу собственными глазами.
Я прохожу по номеру, пока не нахожу ближайшую кровать. Я осторожно сажаю ее на белоснежное покрывало и становлюсь на колени у ее ног.
Скажи мне, что с тобой все хорошо, и ты не шутишь.
Она молчит.
По крайней мере, она больше не лжет мне.
Мне не следовало соглашаться на это бронирование, говорит она в конце концов.
Я ворчу.
Думаешь, цветочек?
Это заставляет ее вздернуть подбородок и сердито посмотреть на меня.
Ну, ты не делал запросов.
Я сажусь на хвост, одежда рвется, я теряю человеческий облик от волнения.
Я не мог сделать запрос. Я не должен быть рядом с тобой. Это опасно.
Она встает, скрестив руки на своей пышной груди.
Для тебя или для меня?
Я открываю рот, чтобы возразить, но не могу. В конце концов, я вздыхаю.
И то, и другое. Это одно и то же.
Потому что ты боишься превратить меня в камень? Ты этого не сделаешь.
Я прервал ее.
Да. Нет. Не только. Я боюсь, что если я снова обниму тебя если я войду в тебя я никогда не смогу отпустить и в конечном итоге сделаю таким же монстром, как я, слова вырываются из меня в спешке, и внезапное осознание удивляет.
Даже сейчас с моих клыков сочится яд, но вкус изменился. Я не знаю когда, но определенно некоторое время с тех пор, как я укусил ее.
Теперь мой яд не просто сладкий, теперь он пьянящий и насыщенный, как крепкий ликер. Брачный яд.
Что ты имеешь в виду? Тэмсин в замешательстве хмурит брови.
Я провожу рукой по волосам.
Василиск может создать достаточно брачного яда, чтобы изменить другое существо. Преобразить его. Чтобы он стали таким, как я. Но только один раз, я замираю, внимательно наблюдая за ней. Я даже не уверен, какой реакции от нее я хочу. Я должен хотеть, чтобы она испугалась. Отшатнулась.
Это проклятие, и я пытаюсь показать ей это.
Губы Тэмсин приоткрываются, но вместо того, чтобы отстраниться, она делает шаг ближе.
Только один раз?
Я киваю, в горле внезапно пересыхает.
И ты выбрал бы меня?
Нет!
Когда выражение ее лица искажается, я не могу удержаться, чтобы не скользнуть к ней и не заключить в объятия.
Не потому, что я бы не выбрал тебя, чтобы провести вместе всю жизнь. Вовсе нет. Все инстинкты обладать и защищать вступают в игру, когда я рядом с тобой. Разве ты этого не видишь? У меня никогда ни к кому не было более сильной реакции.
Ее голос приглушен моей грудью.
Ни к кому?
Да, она спрашивает о Беллусе. Она превосходит даже его. Ни к кому.
Она слегка вздыхает.
Тогда в чем дело?
Я не хочу делать тебя подобной себе. Я не хочу этого для тебя. Это все равно что сорвать цветок еще до того, как он распустился. Ты такая красивая. Такая совершенная. Я бы только все испортил.
Ты бы ничего не испортил. Если бы я была такой, как ты, могла бы я смотреть в твои глаза?
Да.
Она отстраняется, чтобы взглянуть на меня, хотя я в очках. Затем ее лоб снова хмурится.
Но больше ни на кого? Я бы не могла смотреть ни на кого другого, не убив его, не так ли?
Я печально качаю головой.
И ты либо уничтожишь то, что любишь, либо тебе придется смотреть на мир сквозь темные очки, как это делаю я.
Она смотрит вниз, но остается в моих объятиях.
А что, если я все равно скажу «да»?
Я приподнимаю большим пальцем ее подбородок, чтобы видеть ее лицо, хотя, конечно, оно потеряло свои краски из-за моих очков.
Ты бы сказала «да»?
Она прижимается щекой к моей груди, и я на мгновение обнимаю ее.