Очень осторожно я выбираюсь из-под нее и иду принести ей еды и воды. Без сомнения, она скоро проснется, возможно, такая же нуждающаяся, как и раньше.
К моему стыду, мои члены подергиваются при этой мысли.
12
Тэмсин
Я просыпаюсь с першением в горле и сухостью во рту. У меня болит голова.
Вот, садись. Выпей это.
Сильная рука на моей спине помогает
мне сесть, пока я все еще моргаю, и мои веки как будто склеены. Киска сжимается, а живот напрягается, и я вспоминаю.
Нужда и близко не такая сильная, как была, но от одного ощущения руки Эрсерро на спине мое влагалище становится скользким, а бедра сжимаются вместе.
Прежде чем я успеваю возразить, он прижимает стакан к моим губам, и я делаю глоток прохладной воды.
Ты голодна? Ты можешь есть?
В животе урчит. Но меня отвлекает вид его губ. Его раздвоенный язык высовывается, чтобы смочить их, и все, о чем я могу думать, это целовать его.
Ешь, настаивает он. Он подносит ложку йогурта к моему рту, пока я не открываю его. Должна признать, прохладный, сладкий йогурт приятен на вкус. Я проглатываю несколько ложек. Затем капля срывается с моих губ. Он смахивает ее большим пальцем, и мои соски болезненно напрягаются. Из меня вырывается жалобный звук, прежде чем я успеваю его остановить.
Эрсерро вздыхает и отставляет миску.
Тебе нужно кончить, цветочек?
Я киваю. После нескольких часов этого я не чувствую ничего, кроме благодарности за то, как усердно он заботился обо мне. Эрсерро терпеливо кормил меня и настаивал, чтобы я пила. Он массировал мою грудь, клитор и лизал мою воспаленную, уставшую киску, когда членов и пальцев становилось слишком много.
У меня все болит, но клитор пульсирует от потребности в освобождении, даже сейчас.
Эрсерро скользит на кровать и заключает меня в объятия. Очень нежно он раздвигает мои ноги и проводит рукой по моему холмику.
Я стону от боли и желания, когда его пальцы касаются чувствительной плоти.
Слишком много?
Продолжай, я уже покачиваю бедрами от его прикосновений, пока он делает медленные круги, собирая смазку из моей дырочки, чтобы потереть клитор.
Я сбилась со счета, сколько раз сегодня он заставил меня кончить. Каждый раз он, должно быть, был внимателен, потому что в мгновение ока снова доводит меня до грани.
Губы дразнят мою шею поцелуем, гораздо более нежным, чем я могла мечтать. Одна большая рука обхватывает и мнет мою грудь, в то время как другая легчайшими движениями касается клитора.
Мое тело сводит судорогой. Мышцы болят от чрезмерной нагрузки.
Я сжимаю его руку, дрожа от силы обжигающего удовольствия, которое ощущается как облегчение, когда все заканчивается.
Вот так, цветочек. Этого достаточно? Мне продолжать?
Нет. Этого достаточно, выдыхаю я. Мое дыхание выравнивается, когда я успокаиваюсь.
Эрсерро снова вздыхает и убирает волосы с моего вспотевшего лба.
Пожалуйста, прости меня. Я абсолютно не хотел этого.
Я прижимаюсь к нему, позволяя ему держать меня, как куклу. У меня нет сил ни на что большее. Он не в первый раз просит у меня прощения. Сначала я неохотно прощала его, но чем дольше он заботится обо мне, тем больше я забываю, из-за чего, собственно, злилась.
Все в порядке, бормочу я. Мои веки снова тяжелеют.
Он укладывает меня на бок и сворачивается вокруг меня. Мне нравится ощущение его прохладной силы позади, прижимающей меня к себе.
Все еще хотела бы увидеть твои глаза, говорю я ему, когда мои собственные закрываются.
Эрсерро стонет.
Проси меня о чем угодно, только не об этом. Я бы отдал все, чтобы тебе стало лучше, но не это, цветочек.
Я хочу ответить, но не могу собраться с силами. Вместо этого я засыпаю в его объятиях, моя киска все еще трепещет после оргазма. Мне снятся серо-стальные глаза, которые, кажется, вмещают в свои глубины весь мир.
Меня будит Эрсерро, гладя по лицу и тихо зовя по имени.
Тэмсин, пора просыпаться.
Я стону.
Почему?
Он хихикает.
Потому что твоему телу нужна еда. Действие яда должно уже закончиться.
Не хочу, я шарю на ощупь, пока не нахожу одеяло и натягиваю его на голову.
О нет, ты не понимаешь, толстый хвост проскальзывает под одеяла, и они откидываются, снова впуская яркий дневной свет.
Который час?
Полдень. Вторник.
Вторник, я моргаю, сажусь и тру глаза. Но ведь было воскресенье.
Да, выражение, которым он одаривает меня, такой печальный, что даже не видя его глаз, я не могу сдержать улыбку.
Ну, я полагаю, твоим наказанием было присматривать за мной в течение двух дней.
Выражение его лица насколько я могу видеть становится очень серьезным.
Это был мой долг, после того, что я сделал. И он делает паузу.
Что?
и мое удовольствие. Хотя мне следовало бы больше стыдиться этого.
Я собираюсь ответить, когда кое-что приходит мне в голову.
Мисси! Моя кошка! О нет!
Эрсерро кашляет.
Об этом я тоже позаботился.
Я хмурюсь.
Позаботился? Как?
Я взял ключи из твоей сумочки и послал сотрудника в твою квартиру.
Я качаю головой.
Я даже не буду спрашивать, как ты узнал, где я живу, но спасибо тебе. Я рада, что ты подумал об этом.
Еще одна пауза. Он вздыхает.
Мне не следовало этого делать.