пышным ковром расстилались степи Гангмар же, несший в душе отпечаток Вечного Ничто, творил Мир таким, что и сквозь мировой порядок под его рукой пробивались ростки хаоса. Он засыпал раскаленным песком зеленые степи и пыльное марево закурилось над пустынями, он смешивал луга и озера в топкое месиво и повис зловонный смрад над болотами, он крошил горы и сыпал их в море на сотни километров протянулись стылые холодные отмели, заливаемые мутными волнами приливов, с иных гор он срывал вершины и хаос расплавленной лавой тек по земле И эти искаженные земли населял Гангмар жуткими тварями, отталкивающими и страшными. Особенно же любил он змей, ящериц и всевозможных гадов летающих, ползающих, прыгающих, плавающих, в которых видел отражение своих дум и своего будущего облика Так было!
Гунгилла часто жаловалась отцу, что Гангмар разрушает ее творения и губит созданных ею зверей и наконец Гилфинг сказал:
Довольно, дети, Мир создан и поделен вами хватит делить его и искажать то, что сделано. Пора испытать наше творение.
И Гилфинг, а за ним и его дети облеклись в плоть, приняв образы величественные и прекрасные и стали жить в мире, ими сотворенном Так было!
Счастливы и беспечны были те первые дни юного мира! Среди зеленых рощиц, на берегах чистых прозрачных рек хрустальными колокольчиками звучал смех Гунгиллы, ослепительно прекрасной и всегда счастливой С улыбкой глядел на нее Гилфинг и почувствовал вдруг то, чего не бывало с ним никогда прежде, да и не могло быть до создания Мира в безвременьи и бестелесности, среди Вечного Ничто В душу Гилфинга проникла любовь Так было!
Подобный прекрасному юноше предстал Гилфинг перед Гунгиллой, прекрасной, вечно юной девой. И она взглянула на него с любовью, ибо такой была создана ее душа ищущей любви и нежности и дарящей с радостью любовь и нежность Казалось не будет предела их счастью и плодом их любви стали эльфы народ прекрасный и беззаботный, как Мир в первые дни творения, народ, всегда готовый петь и веселиться, живущий одним днем, но не знающий старости и смерти Так было!
Долго длилась эта беспечная пора долго, но не вечно Все чаще Гилфинг становился задумчив и серьезен, все чаще уходил он поразмышлять о судьбах Мира в глубокие пещеры, у самых корней гор. Гунгилла тосковала по нему и как прежде Гилфинг являлся к ней в созданные ею леса, так теперь она приходила к нему в созданные им пещеры. Там находила она Гилфинга в ином облике он представал перед ней зрелым мужчиной, его лоб прорезали морщины, а виски серебрились сединой, сама же Гунгилла не менялась она была все той же вечно юной девой И там, в безжизненных глубинах они породили народ гномов детей все еще юного мира, но и предчувствий грядущих бед. И словно для того, чтобы выжить среди предстоящих испытаний, гномы пришли в Мир могучими и выносливыми, готовыми к тяжелому труду и лишениям Так было!
Как пришли в Мир люди не знает никто»
Насколько быстрота восприятия и сообразительность демона вызывали восторг канцлера, настолько Сарнака удивляли телесная слабость Ингви и его полная неопытность в обращении с холодным оружием. Правда, реакция у него была отличная, двигался он довольно легко, но для боя на мечах Ингви был слабоват
Совместные физические упражнения сближают невозможно постоянно бояться того, кого по нескольку часов в день учишь фехтовать и держаться в седле, поэтому, уже на второй день, когда демон предложил перейти на ты когда никто не слышит Сарнак согласился и вскоре они уже болтали на демонском языке как старые приятели. В конце утренней тренировки Сарнак, осмелев, спросил:
Слушай, Ингви, я думал, что демоны гораздо сильнее людей и сражаться умеют
О-о, мы умеем сражаться, но только не так, как принято здесь, то есть я хотел сказать, что мы, демоны, сражаемся
не так, как люди а, впрочем держись! демон, пробормотав себе под нос несколько слов, прыгнул вперед, одновременно нанося рубящий удар, один из тех несложных ударов, которые он уже успел освоить.
Сарнак привычным движением выбросил навстречу свое оружие, в полной уверенности, что легко парирует несложный выпад хилого противника, как вдруг почувствовал, что летит наземь, не в силах сдержать неожиданно мощный удар.
Ингви, горделиво выпрямившись и положив меч на плечо, пояснил сидящему на земле противнику:
Я, конечно, использовал магию и добавил силы своему удару, но ведь одной силы мало! Я прекрасно это понимаю и потому хочу научиться биться по-настоящему. Ладно, на сегодня хватит Идем, перекусим, и займемся верховой ездой
С верховой ездой у демона дела обстояли еще хуже, чем с фехтованием он совершенно не знал как обращаться с лошадью. При этом он не мог скрыть смущения и все время неловко пытался шутить, Тем не менее, с присущей ему рассудительностью, проявлявшейся во всех его начинаниях, Ингви потребовал, чтобы Сарнак начал обучение с азов и показал, как ухаживать за животным. На королевской конюшне ему подобрали небольшого смирного конька вороной масти (на этом демон настаивал особо) и учеба началась. В общем, все шло неплохо, король вполне держался в седле, пока его Уголек так звали коня шел шагом. Однако дальше, стоило перейти на рысь Ингви неизменно летел на землю. Уголек тут же останавливался, фыркал, качал головой, как бы укоряя неумелого наездника, тот быстро вскакивал, сердито отряхивался, смущенно шутил и все повторялось сначала. Пришлось применить стремена, хотя Сарнак говорил, что учиться нужно без стремян сначала, дескать, нужно научиться держаться в седле без них, а уж потом Но пришлось признать, что хорошим наездником демону, видимо, стать не удастся