СССР. Книга 4. Мастер спорта в догонялки.
Глава 1
Глава 2
То есть, переводя на общепринятый, нормальный человеческий язык, давать признательные показания. И, обильно потея и, как и положено изобличённым злоумышленникам, обливаясь горькими слезами, дрожащей от страха перед наказанием рукой, подписывать протокол.
Пошкандыбав туда-сюда и, с отчаянием поняв, что толку от этого псевдозаконного маразма мало, я попытался сосредоточится и вызвать в себе этого самого, вот прямо сейчас и конкретно сегодня подведшего под монастырь, «интуита».
Хотя Предполагаемые неприятности, в общем и целом, были из разряда «так себе». На троечку с минусом, по пятибалльной шкале. Так как, согласно всё тому же уголовному кодексу, директриса с грузчиком вполне могли быть допрошены в качестве свидетелей.
Ведь, в конце-концов, оба хорошо знали, как потерпевшую, так и подозреваемого в убийстве. Который, благодаря общественному мнению и созданной им же самим, прямо скажем, совсем незавидной репутации, сразу и прочно был записан соседями в душегубы.
Собственно, ежели б не мой внутренний «сатрап», терзающий душу и злобно пытающий, периодически вспыхивающей в, и без того пострадавшей в аварии бестолковке, болью, то я бы тоже нисколечко не сомневался в прямом и безоговорочном причастии сожителя к смерти бедной уборщицы.
Ведь всё, как ни крути, сходилось один к одному. И его асоциальный образ жизни. И недавнее возвращение из Лечебно Трудового Профилактория. Да и общая неустроенность и, прямо скажем, незавидность их совместного быта тоже, если можно так выразиться, «ложилась в масть».
Но, так как и я, и мои коллеги успели неоднократно убедиться, что мой злой помощник зря «пургу гнать не будет» то я, в очередной раз зайдя в кабинет, где Викеньтич терзал мадам, словил его вопросительный взгляд и отрицательно покачал головой.
Давая понять, что ничего не ясно и, в то же время, предостерегая от принятия
поспешного решения отпустить обоих. Как рассказавших всё, что им известно свидетелей и лиц, в общем и целом, благонадёжных.
Благоразумно сотрудничающих со следствием и поведавших всё без утайки. Как положено честным советским гражданам, горящим желанием помочь советскому правосудию. Ну, и поспособствовать восстановлению социалистической законности, куда ж без этого.
Посидите пока Подумайте. Обтекаемо попросил Позняков негодующую гневом Валентину свет Николаевну. И, явно не надеясь на положительный результат моих «стремительных метаний», как-то, совсем неубедительно, промямлил. Может быть, что-нибудь вспомните
Я ведь всё уже объяснила! Почуяв слабину, тут же визгливо чуть ли не завопила оборзевшая тётка. И, с места в карьер, в который уже раз принялась угрожать. Я на вас жаловаться буду!
Побойтесь Бога! Примирительно выставил перед собой ладони майор. И, как мне показалось, устало и немного заискивающе, произнёс. Мы ведь вас ни в чём конкретно не обвиняем. А, рассказать о привычках и окружении убитой, ваша прямая обязанности и долг законопослушной гражданки и члена общества.
Хватают людей! Жить спокойно не дают! Видимо, позабыв, что является представителем торговой элиты, вспомнила тяжкую базарную юность директриса. И, опять завела шарманку по-новой. Меня, между прочим, дела ждут!
Совсем чуть-чуть осталось. Заверил вздорную бабу Анатолий Викеньтьевичь. А потом, кивнув мне на выход, прошелестел одними губами. Пошли пошепчемся.
Как только мы оказались за дверью, начальник поспешно повернул ключ в замке. Затем вытащил из кармана саятую пачку сигарет и, тяжко и, как мне показалось, как-то обречённо вздохнув, не спеша направился в сторону туалета.
Чувствуя вину за это бестолковое, в общем и целом, задержание, я уныло поплёлся следом. И, едва остановились перед открытым окном, я дождался пока Позняков закурит и выпустит смачную струю дыма, еле слышно пробормотал.
Викеньтьичь, хрен знает Я растерянно развёл руками. И, не найдя каких-либо вразумительных аргументов, в несвойственной советскому милиционере манере, по блатному поклялся. Бля буду!
Да верю я тебе Коля! Верю. Глубоко затягиваясь, отчего на щеках образовались объёмные впадины, выдохнул вонючий столб в небо Позняков. И, давая понять, что целиком и полностью на моей стороне, сказал. Я и сам чую, что мадам. Тут он кривовато усмехнулся и сплюнул в унитаз. Что-то чудит. Только вот доказать мы, похоже, в этот раз ничего не сможем
«Встрял, блядь». Опечаленно подумал я. (То есть, простите, своими необдуманными и поспешными действиями создал не очень удобную ситуацию.) «А облажаться перед всеми не айс».
Ну, не пытать же эту, обвешанную золотом, словно Новогодняя Ёлка гирляндами, толстую тётку!
Да, когда Позняков задавал, простые, в общем-то вопросы, женщина вела себя несколько неадекватно. Бегали туда-сюда, густо подведённые, глазки. Участилось дыхание, а ухоженные руки, помимо воли, начинали теребить, пахнущий какими-то приторными духами, носовой платок.
Но, так как детекторы лжи и полиграфы нашим законодательством предусмотрены не были, это её, на наш с майором обличающий взгляд, лёгкий мандраж, к делу пришить было совершенно невозможно.