Андрей, а что будешь делать с Елфимовым? Курочка посмотрел на меня. Вернее, что мы будем делать?
Ничего.
Вот так?
Ну да. Зачем его трогать? Ты хоть знаешь, чего ради он взбаламутил воду?
Ему не понравились твои чудачества за последние месяцы. К Мишину ходит и рассказывает, какой безответственный Озёров, совсем нам не товарищ. Потому решил сбросить из аппарата, как только подвернулся случай с автомобильной аварией.
Надо же, какой креативный товарищ Елфимов. Не осуждаю, это его выбор но осуждаю.
Стоило бы ответить ему за такое.
Да зачем? скривился я.
Ну что ещё зачем?
Предлагаешь по-сталински разобраться в центральном аппарате комсомола?
Нет. Обойдемся без Сталина.
Обойдемся без нападок на Елфимова, отрезал я. Это бесполезно. После него придет другой, третий, четвертый Комсомол тесноват для подобных интриг. У него могут быть какие угодно полезные задачи, но только не тренировка в политике. Всё решает старший брат.
Тогда что мы будем делать?
Как что? Нас ждёт родная партия, Сережа. Только в ней имеется крыша от всех ураганов и дождей. Так что вперед, к победе коммунизма, комсомольцы выступают в поход. Не слышу твоих громких и бурных аплодисментов,
товарищ Курочка!
Глава 11. Грани знакомства
У Татьяны всегда подчеркнуто деловой стиль и строгие контуры. Она ничем не выделялась, не было никакой особенности во внешности, простая красота молодости.
Тело Лиры очень гибкое: грани мягки, тонки, изящны и грациозны. Худоба шла ей, отражала суть личности порхающая в синем небе свобода. Глядя на неё, спокойно раздевающуюся передо мной, я поймал себя на мысли: Ну, была не была? Всё-таки по паспорту мы честные сожители, паспорт есть Но после этого спешно затряс головой, находя такую идею излишней.
Она набросила на голое тело белый халат, покрутила вентили в ванной, пуская горячую воду: пар шел клубами, заполняя пространство.
Ты что, никогда так раньше не делал? ноги Лиры лежали на моих коленях.
Нет. Друзья так и не делают. Если только совсем навеселе.
А я однажды с одним молодым писателем в Париже подружилась. Сидели в ванне. Доминик читал стихи, а я ничегошеньки не понимала, только восхищалась наигранностью.
У меня на лице выступило смущение, из-за чего Лира рассмеялась.
В вашем мире сексуальной революции не было, что ли?
Ещё какая была
Тогда почему ты такой скованный?
Лира, не забывай, что я всё-таки другой человек. Удобно сравнивать с тем самым Андреем Ивановичем, но такое сравнение не очень корректно.
Ой да брось, Лира ковырялась в своей сумке и напряженно что-то искала. Считай, ничего серьезного между нами не было. Нет поводов для ревности.
Так я и не ревную.
А жаль, из сумки на свет вышел стеклянный узорчатый флакон. Ты стал лучше. Ты его лучшая версия.
В каком плане?
Во внешнем уж точно! Прежний Андрей меры не знал. Его чрезмерность сдерживали исключительно родители. Пить он так и не научился, а убивал в себе горе страшнее, чем это делают в далеком медвежьем углу.
Я поинтересовался, что за горе случилось с Андреем Ивановичем, но Лира словно проигнорировала вопрос. Вместо этого она взяла извлеченную из недр бесконечной сумки бутылочку, и, потирая ручки, захихикала:
Сейчас будем купаться в розовом масле, как тогда в Париже!
Погоди-ка, что значит будем? у меня в груди похолодело от одной только мысли лежать с ней в ванне.
Ну да. А ты думал, для чего приглашен?
Чай пить, квартиру посмотреть, познакомиться ближе смущенно отвернулся к окну. С того дня, как приехала в Москву, мы не можем нормально поговорить. Ведь ты мне совсем малознакома.
Ну походи, посмотри, пока с ванной тут вожусь.
Дом Лиры был впечатляющ. Не просто сталинка, а именно одна из сталинских сестер. Я жил в квартире директора автозавода, просторной и удобной, но даже у нас не было такого потолка и роскоши По советским меркам, конечно.
Очевидно, что чем выше потолок, тем больше твой номенклатурный статус. Папенька у моей жены влиятелен донельзя.
Лира имеет колоссальное преимущество перед всеми в номенклатуре. Если золотую молодежь куда-то приставляли, к каким-то едва заметным должностям, принуждая изображать труд, то у неё и должности толком не было. Когда я спросил её, что за командировка у неё была в ГДР, она громко рассмеялась:
Это не командировка, это одна большая советская шутка! Чтобы я работала, просто немыслимое явление.
Полагаю, что за смехом скрывается правда она работает в каком-нибудь торгпредстве под видом секретарши, перекладывает бумаги со стола на стол и всё свободное время вживается в полный ущемлений и тягот жизненный период Ленина в Швейцарии. Получает моя жена официальную зарплату на сберкнижку, а живет на широкую ногу благодаря конвертам. Вполне может быть, что она ещё вдобавок относится к зарубежной агентуре КГБ. Не хочется превращаться в параноика, но и любовь к творческой интеллигенции можно трактовать двояко.
Мне не пришлось долго размышлять над тем, каким образом у Лиры получился такой привилегированный статус. Внебрачный ребенок. Стыд для советской семьи, позорное нарушение морального кодекса строителя коммунизма. В общем, этические нормы номенклатура перед ликом советского народа будто бы соблюдает. Это стало понятно хотя бы потому, что Андрей Иванович пил только в специально отведенных местах, не попадаясь на глаза силовикам или простым москвичам, а Леонид его тайно из ресторанов вез домой и в час, и в два, и в три ночи