Дура здесь ты, говорю я. Если считаешь, что
В продолжение должно быть «он мне нужен», но продолжения нет: от очередного удара у меня лопается губа, и рот наполняет вкус крови.
Не представляю, что он в тебе нашел. Мозгов в тебе ноль, внешности тоже, выплевывает она. От того, что тебя не станет, мир вообще не изменится.
Уверена, что об этом никто не узнает? спрашиваю, глядя ей в глаза. Думаешь, Алетта будет молчать, когда узнает
Алетта будет молчать, обрывает меня Ромина. Потому что она уже давно валяется в парке, у нее сильнейший передоз, с таким не живут.
Я вдруг отчетливо понимаю, что она действительно хочет меня убить. Дочь главного судьи Ландорхорна убийца. Это достойно какого-нибудь дешевого детективчика на один вечер, но мы не в дешевом детективчике. Мы в реальности, и в этой реальности она говорит о смерти Алетты с отрешенным выражением лица, с таким же, как я говорила о самых незначительных вещах. Хотя нет, отрешенность это не про нее. В ее глазах сверкает ненависть, силу которой я даже представить себе не могу. Да мне вообще сложно себе представить, как можно кого-то убить.
Ты все это устроила, потому что он на меня запал? хрипло выдыхаю я.
Она действительно сумасшедшая. А я мне надо как-то отсюда выбираться, поэтому сейчас я пытаюсь ослабить веревку, шевеля запястьями.
Пф Ромина дергает плечом. Сдался он мне. Когда его авторитет рухнет, от Лайтнера Кярда не останется ничего, кроме обломков его самолюбия.
Тогда почему?!
Потому что ты бросила мне вызов у всех на глазах. Ты осмелилась мне дерзить, и все это видели.
Не лучше ли поставить меня на место при всех? Я все еще пытаюсь до нее достучаться. Сделать так, чтобы все видели мое унижение.
Веревка впивается в кожу с такой силой, что я стискиваю зубы, но вида не подаю. Кажется, она начинает поддаваться.
Сдалось мне твое унижение. Она смотрит на меня сверху вниз. Я просто не хочу, чтобы ты отравляла Кэйпдор своим присутствием.
Ромина наклоняется совсем близко ко мне, морщит нос, из-за чего ее холеное и в общем-то красивое лицо превращается в зловещую маску.
От тебя воняет, калейдоскопница.
Решение приходит внезапно. Я с силой ударяю ее головой в подбородок, дергаю руки и чуть ли не ору от боли в запястье. Ромина с воплем валится на пол салона, я же чувствую свободу и бью онемевшими пальцами в крепление ремней. Они отстегиваются, следующий рывок в направлении дверцы.
Помогите! ору я во все горло, глотая холодный воздух.
И понимаю, что все бесполезно. Огни, которые я видела, это огни застывшей поодаль громады Ландорхорнского химкомбината и плавучих фонарей, которые мечутся туда-сюда под сильными порывами ветра. Мы на окраине города, на побережье, волны идут одна за другой, поднимаясь все выше. Рев океана
перебивает крик Ромины, которая рывком хватает меня за волосы и втягивает обратно в салон:
Ты выбила мне зуб, надра!
От оплеухи из глаз сыплются искры, ошалевшие парни тут же подбегают к нам.
Все, цедит Ромина, прикладывая ко рту белоснежный платок с вензелями семьи. Летим. Она уже достаточно пришла в себя.
Нет. Нет, нет, нет! Я рычу, кусаюсь, царапаюсь. Кому-то достается пяткой в пах, и раздается вой, но против троих парней и взбешенной Ромины моих сил все равно не хватает. На сей раз руки стягивают так, что боль прошивает предплечья, кульком швыряют на пол, а усевшиеся на заднее сиденье въерха и ее дружок ставят на меня ноги.
Так-то лучше, доносится сверху смешок.
Роми, ты уверена? растерянный голос с водительского сиденья. Там едхов шторм
И будет еще более едхов, если ты немедленно не поднимешь этот драндулет в воздух.
Эйрлат взлетает. Все выше, выше и выше, если не ошибаюсь, мы уже нарушили все допустимые правила: машинам запрещается подниматься выше семи валлов, но по ощущениям мы уже на двадцати. Только по ощущениям, потому что вижу я исключительно пол салона.
Двигай к мысу. Даже если поднимут щит, оттуда мы спокойно вернемся.
Минут десять мы летим на бешеной скорости, и паника сжирает во мне все мысли еще до того, как они успевают оформиться. Вскоре эйрлат начинает болтать, и водитель орет:
Все, дальше не полечу! Нас сдует к едхам!
Когда открывается дверца, Ромина визжит, и я ее понимаю. Ветер перехватывает дыхание, в лицо летят брызги дождя, эйрлат швыряет туда-сюда, как сорвавшийся с провода плавучий фонарь. Из-за вспышек молний становится светло, как днем.
Давай быстрее! вопит водитель.
У меня сестры! всхлипываю я, когда сидящий рядом с Роминой парень подхватывает меня и усаживает так, что я едва не соскальзываю в бездну. Мне надо их кормить!
Бездна ревет, один взгляд вниз и желудок подбирается к горлу.
Про сестер, цедит Ромина, тебе надо было думать раньше.
Носок туфельки упирается мне в грудь, а потом она с силой толкает меня. Из-за стянутых за спиной рук я не могу даже сгруппироваться, просто падаю, как кулек, переворачиваясь в паре валлов от черного ревущего зверя, имя которому океан. Последней мелькает мысль о том, что желание Ромины не исполнится, я умру раньше, чем вода заполнит мои легкие. Вода, которая стремительно приближается.