Подхватив коробочку со стола (две такие же, только без острого соуса, я купила для сестер), накинула на плечи куртку и вышла из дома. Сколько себя помню, нам внушали подсознательный, чуть ли не животный страх к воде, но моря я не боялась. Спустившись по насыпи, остановилась у заграждения, которое волны то и дело подбрасывали вверх. Шум моря казался мне умиротворяющим, штормовой рев агрессивным, но бояться воды?..
Оглядевшись (в это время наш район так же безлюден, как ночью, но мало ли), опустилась на корточки и протянула руку к воде. Волна скользнула по камню, облизывая его, коснулась кончиков пальцев, и меня словно током прошило. По телу прошла странная дрожь, запретная, злая, и я потянулась вслед за отступающей пеной. Словно в каком-то трансе, подалась вперед, отставив коробочку с едой.
Не лучшее времяпрепровождение, если хочешь дожить до совершеннолетия.
Я вздрогнула и чуть не кувыркнулась носом в камни. Подскочила, встретившись с насмешливым взглядом. При свете дня светлые волосы парня, который вчера мне помог, оказались еще светлее. Глаза голубые, как летнее небо, брови густые, тяжелые.
Я не делаю ничего запрещенного, сказала я, подхватывая коробку с лапшой.
Ага.
Он кивнул в сторону таблички: «Приближаться к воде запрещается. За нарушение полагается уголовная ответственность, предусмотренная законом» и направился мимо меня к морю. Остановившись, позволил волне облизать кроссовки, а потом снова повернулся ко мне:
Я тоже.
Не говоря больше ни слова, я развернулась и тронулась к дому, когда в спину мне бросили:
Да что ж ты дикая какая, а?
Я не обернулась.
Швырнув коробочку на стол (аппетит пропал совершенно), прошла к себе в комнату и вытащила тапет. Пожевала губу и отложила гаджет, стараясь не вспоминать о том, что произошло в Кэйпдоре. Въерха, которая бежала рядом со мной, не отставала, но и не обгоняла. «Тебе приветик», прошипела она неожиданно, и раньше, чем я успела что-либо понять, земля под ногами вздыбилась, швырнув меня лицом на дорожку. Если бы не вчерашняя внезапная встреча с крышкой от бака, упала бы я наверняка гораздо более удачно, сейчас же от души приложилась о беговую дорожку. Так, что из глаз посыпались искры, а над головой запорхали мальки, как в мультиках про подводный мир. Прежде чем я смогла соскрести себя с дорожки, меня уже подхватили на руки.
Кярд. Так быстро, что я опомниться не успела. Он же оттащил меня в медпункт и собирался оплатить восстановление. Ха. Если
за разборку с деканом он потребовал присутствие на вечеринке, то предположить, что ему понадобится за процедуру, на которую мне пришлось бы работать около года, я даже не могла. Хотя вру, могла бы. Очень хорошо. «Тебя никто больше не обидит, Вирна. Ты мне веришь? Рука с кольцом на мизинце (длинные нервные пальцы) тянется к моему лицу, чтобы убрать упавшие на лоб пряди. Если кто-нибудь посмеет тебе что-то сказать, сразу же говори мне. Ты меня поняла?» Тогда я еще ничего не понимала. А зря.
Стряхнув липкие воспоминания, как паутину с пальцев, я отложила тапет и направилась в комнату Лэйс. Здесь все осталось в точности таким же, каким было, когда я приходила сюда перед визитом к политари. Лэйс была той еще аккуратисткой и наверняка взбесилась бы, увидев выдвинутые ящики стола, валяющиеся повсюду вещи, стянутое покрывало и бесформенную груду одежды на постели. Когда я искала хотя бы что-то, что могло мне помочь понять, куда пропала сестра, то особо не церемонилась, а убираться потом было некому. Да и некогда.
Распахнув скрипучие дверцы старого шкафа, вешалка за вешалкой возвращала одежду на место. Много времени это не заняло никто из нас не мог похвастаться большим гардеробом. Завершив с вещами, занялась столом. Почти управилась с верхним и средним ящиками, но зацепила стоявшую на самом краю шкатулку. Она шмякнулась на пол, и из нее вылетели два моментальных кадра. Один где мама и отец улыбаются в камеру. Ее рука на его плече, он притянул ее к себе за талию, здесь они еще совсем молодые. На солнце папины волосы кажутся не просто красными, а коралловыми, синие глаза сияют от счастья.
Перевернула снимок: «4936» написано маминой помадой, напрочь въевшейся в драгоценную бумагу. И чуть ниже «Люблю. Люблю. Люблю». Родители познакомились в школе и с тех пор были неразлучны, но смотреть на них, таких молодых и счастливых, полных надежд, долго не получается. Если бы тогда людям был доступен «Калейдоскоп», отец бы точно получил высшее, и все могло бы быть по-другому. Совсем по-другому, но тогда его еще не было. На втором кадре Лэйси, вскинув голову, смотрит с вызовом. Серые глаза чуть сощурены, руки сложены на груди. Кажется, этот снимок из средней школы.
За спиной раздался какой-то шорох. Обернувшись, я увидела Митри и Тай.
Давно вы вернулись?
Только что. Митри сощурилась и стала очень похожа на Лэйс.
А я даже не услышала, как дверь хлопнула.
Идите обедать. Лапша в холодильнике, ее только разогреть.
Лапша от дядюшки Ро? У Тай загорелись глаза.
Ага.
Иди руки мыть. Митри подтолкнула младшенькую к ванной, а потом повернулась ко мне. Ты что так рано?