Нисса Мэйс, вы опоздали, недовольно говорит политари.
Платформа сломалась из-за дождя. Пришлось ждать следующую.
Ромина кривится, презрительно, но тут же мгновенно возвращает на лицо маску снисходительного расположения.
Садитесь, произносит политари и кивает на свободный стул.
За моей спиной открывается дверь и входит Алетта. Лицо по цвету сравнится с мрамором, на котором выбиты имена лучших политари Ландорхорна: бело-серое, следом за ней входит парень в очках, имя которого сейчас напрочь вылетает у меня из головы. Я смотрю на Алетту, но она на меня не смотрит, тенью скользит по кабинету и опускается на отодвинутый стул. Парень смотрит, но примерно как отец Ромины насквозь, куда-то в стену, или в плотно запечатанное рулонными шторами окно, о которое колотится дождь.
Садитесь, с нажимом повторяет политари, глядя на меня.
Я сажусь.
Одновременно с парнем, который почему-то двигает стул слишком резко.
Мы пригласили вас, нисса Мэйс, чтобы раз и навсегда закрыть тему досадного недоразумения, согласно которому вы обвиняете ньестру Дерри в том, что с вами случилось.
Это недо
Не могли бы вы помолчать, нисса Мэйс? раздражение в голосе стоящего рядом с отцом Ромины адвоката гораздо более очевидное, чем в его глазах. Мы пригласили сюда всех свидетелей, в том числе и ниссу Алетту Грейм, которая, как вы утверждали, привела вас к ньестре Дерри и ее друзьям.
Алетта смотрит в стол, на сцепленные руки. Они такие же белые, как ее лицо.
Что ж если все в сборе, пожалуй, начнем, политари явно не по себе.
Он постоянно смотрит на судью, а тот не смотрит ни на кого, от него веет уверенностью, силой и нет, не холодом, холод исходил от Диггхарда Кярда желанием побыстрее покончить с этим «досадным недоразумением». Причем когда его взгляд мимолетно касается меня, я понимаю, что именно он подразумевает под досадным недоразумением. Точнее, кого.
Прошу, ньестр Элкс, откашлявшись, произносит политари, присаживайтесь.
Когда адвокат занимает место рядом с судьей, я говорю, отчетливо и громко:
Не все.
Вот теперь на меня смотрит даже Алетта. Парень в очках, Ромина, и все остальные, протоколистка оторвалась от своего привычного занятия и, приоткрыв рот, наблюдает за тем, что будет дальше. Ее скрученный на макушке узелок кажется тем креплением, к которому привязана ниточка кукловода. Когда она приподнимается на стуле, чтобы поправить идеальную юбку, она делает это изумительно ровно, как по прямой линии. И все это глядя на меня.
Есть еще один свидетель, которого я здесь не вижу.
Кто же, позвольте спросить? политари, судя по его лицу, готов убить меня прямо при свидетелях. Он мысленно прощается с карьерой, потому что взгляд судьи Дерри даже сквозь огонь въерха наливается свинцом.
Лайтнер Кярд.
Видит море, я бы никогда не назвала его имя. Никогда, но сейчас слишком многое поставлено на карту, чтобы я могла просто промолчать.
И еще. Если не ошибаюсь, мне тоже положен защитник. Если Ландорхорн не предоставил его мне, могу я спросить, почему?
Защитник? к моим словам мигом цепляется адвокат Ромины. Вы считаете, что вам нужен защитник, нисса Мэйс? С чего бы это?
Представитель моих интересов, остается только прикусить язык, но уже поздно.
Если вы невиновны, с чего вам просить защитника? снова идет в наступление адвокат, но прежде чем я успеваю открыть рот, звучит голос судьи Дерри.
Девушка права.
Его слова похожи
на удар штормовой волны о силовой щит.
Да, мы упустили этот момент, когда планировали нашу с вами встречу. Считаю правильным удовлетворить ее просьбу. По поводу Лайтнера Кярда тоже.
Он смотрит мне в глаза и даже улыбается. Таким и должен быть Верховный судья Ландорхорна: жестким и беспристрастным. И все бы замечательно, если бы не одно «но» в его глазах читается приговор «Я тебя размажу». Для меня это слишком, для любого нормального человека это слишком подозреваю, что судья Дерри ломал не таких, как я но после удара о воду, выбившего из меня жизнь до вдоха Лайтнера мне совершенно не хочется бояться. Наверное, во мне сгорел какой-то предохранитель, потому что я смотрю ему в глаза так долго, как он этого хочет, и вижу, как уверенность сменяется давящим раздражением.
То есть сейчас мы просто расходимся? уточняет политари.
Сейчас мы не просто расходимся, мягко, как неполноценному ребенку, объясняет судья. Вы объясните ниссе Мэйс ситуацию, весьма неприятную, из-за которой мы вынуждены были форсировать встречу, и, к сожалению, упустили некоторые детали.
Привет, Лайтнер Кярд, ты деталь.
Мне почему-то до одури хочется увидеть выражение его лица, когда я скажу это с интонациями Верховного судьи, и меня только чудом не разбирает смех. Да, во мне точно сгорел предохранитель. И не один.
Нисса Мэйс, вы считаете это смешным? интересуется адвокат, раздувая ноздри.
Нет, просто не выспалась, говорю я и в знак подтверждения своих слов прикрываю рот ладонью.
Провоцировать их заранее точно не стоит.
Нисса Мэйс! политари обращается ко мне на повышенных тонах. Мы были вынуждены собраться, поскольку вы неоднократно и в весьма грубой форме, при посторонних намекали ньестре Дерри на случившееся.