Кому-то? Он смотрит на меня, прищурившись.
Кому-то, подтверждаю я.
Ну-ну, он усмехается.
В другой раз я бы промолчала, но сейчас внутри все бурлит и клокочет, наверное, так чувствует себя океан, когда в нем зарождается смертоносная волна.
По-моему, тебе стоит признать, что не все крутится вокруг твоей персоны, Кярд.
По-моему, тебе стоит признать, что тебе понравилось со мной целоваться, фыркает он, и прежде чем я успеваю ответить, добивает: Гораздо больше, чем с парнем твоей сестры.
Сначала во мне кончаются слова. Потом начинаются, но я молчу, потому что все они нецензурные. Потому что помню, что произошло в «Бабочке». Потому что помню, что он меня спас.
Между мной и Вартасом ничего нет, говорю я. А если ты до сих пор этого не уяснил, ты идиот. Хотя с этим фактом мы уже почти разобрались.
Ну разумеется. Кярд издевательски
вскидывает брови: откуда только силы взялись. Осталось только разобраться с тем, что кое-кто полная и безоговорочная трусиха, не умеющая признавать даже самых очевидных вещей.
Очевидных? интересуюсь я. Например?
Что он на тебя запал.
Он что?!
Бегает за тобой, Мэйс. Пускает на тебя слюни, понимай, как знаешь.
Он любит мою сестру!
А я люблю Кьяну, сообщает Кярд.
Ну ты и едх, цежу я. Даже без пальто.
От надры слышу.
В следующий раз, когда тебе станет плохо, я пройду мимо.
Даже не сомневаюсь.
Из эйрлата мы выкатываемся растрепанные, злые, и если честно, я готова не просто опрокинуть на него поднос, я готова его пнуть. В самое ценное, потому что просвещенные умы полагают, что боль приводит в гармонию разум и восстанавливает равновесие. Не знаю, что она там куда приводит, но мне правда не помешает это самое равновесие восстановить.
Чтобы это поскорее случилось, я поднимаюсь к сестрам и коротко обрисовываю Мит ситуацию: до того, как Ромина окажется под следствием, им придется пожить здесь. В школе я постараюсь выбить им домашнее обучение, у нас такое допустимо, если, например, в семье не хватает денег на еду и на проезд, но если не получится, придумаю что-нибудь еще. Впрочем, то, что они не будут ходить в школу, вовсе не значит, что им целыми днями не придется ничем заниматься.
Будешь готовиться к занятиям, как обычно, говорю я сестре. Мы стоим в коридоре и стараемся говорить тише, чтобы Тай не услышала. Для нее это просто интересное приключение, пусть оно таким и останется. А заодно помогать Тай освоить программу.
Тапеты придется отключить от сети, доносится из-за спины голос Кярда.
Что?! У Мит расширяются глаза, я же принципиально не оборачиваюсь.
Иначе ваше пребывание здесь теряет всякий смысл.
Понимаю, что он прав, поэтому протягиваю руку.
Нет! восклицает сестра.
Митри.
Ненавижу, бурчит она. Мы же здесь со скуки сдохнем.
Не сдохнете, сообщает Кярд, Вирна соберет школьную программу на свой тапет и перекинет мне. Я передам ее Зоргу, так что будете учиться.
Он обходит меня и теперь стоит впереди, рядом с сестрой, так что мне волей-неволей приходится на него смотреть. На него и на его губы, чтоб его линария взасос поцеловала!
А если это затянется на годы? язвительно интересуется Митри.
Не затянется, обещает Кярд.
После чего возвращается к лестнице, снова оставляя нас одних.
Поверь, если бы не было серьезной угрозы, я бы ни за что с вами не рассталась, говорю я, и внутри что-то дергается. Мне страшно представить, каким станет дом без сестер, но еще страшнее представить, что с ними может сделать Ромина.
Я знаю, вздыхает Мит. Иначе едха с два ты бы меня сюда затащила.
Митри!
Угу, она разворачивается, уходит, возвращается с тапетами. Я вырубаю сеть, меняю пароли и отдаю ей.
Я буду скучать, говорю тихо.
Я тоже.
Мы обнимаемся, потом я обнимаю Тай. Она сидит на кровати, гораздо более удобной, чем была у нас дома, и болтает ногами.
Ты же вернешься? спрашивает, облизывая леденец.
Откуда он у нее взялся вопрос, но без Зорга тут точно не обошлось.
Обязательно.
Скоро?
Скоро.
Горло сдавливает, поэтому я быстро отпускаю сестру и выхожу из комнаты. Понимаю, что долгое прощание сейчас лишнее, и что Кярду сейчас стоит убраться как можно дальше от океана. Стоит мне подумать про него и губы начинают гореть, я вытираю их тыльной стороной ладони, но не помогает.
Хидрец, доносится до меня.
Поворачиваюсь и вижу, что он стоит в дверях, в арке, ведущей на кухню (кажется, именно здесь меня отпаивали чем-то после того, как Ромина швырнула меня в воду). Смотрит, и даже сквозь непроглядную темень в его глазах начинают вспыхивать искры.
Пошли, командует резко, разворачивается и выходит.
Я иду за ним, сунув руки в карманы, чувствуя, как сердце ударяется о ребра.
Со стороны это выглядело паршиво, этот жест с губами, но так будет лучше. Для всех.
Я думаю об этом, пока он объясняет мне, как управлять эйрлатом короткие, рубленые фразы, в которые приходится вслушиваться, чтобы часть не упала мимо. Думаю, когда дрожащими руками первый раз поднимаю эйрлат в воздух, и когда Лайтнер на ходу объясняет, какие сигналы (не считая известных всем) и как трактовать. В городе я прицельно сосредоточена и не повышаю скорости даже тогда, когда вижу, как у него на лбу выступают капельки пота.