Сам же губернатор Верхней Калифорнии казался Рязанову несколько слабохарактерным человеком. В их семье явно заправляла Мария Игнасия. Она была из влиятельной семьи Морагов и связи ее дяди помогли Хосе Дарио заполучить свое назначение, спорное, но он все же губернатор.
Мария, ты поговоришь с мужем, чтобы он разрешил основать русскую миссию? спросил Николай Петрович у обнаженной женщины рядом.
Хорошо, почти уговорил, но мы сильно разграничим территории, где вы сможете вести хозяйственную деятельность. И меня смущают твои «стрелоки», было странно слышать деловой тон от женщины, которая сейчас трется бедрами об ноги Николая Рязанова.
Мы можем заключить соглашение, по которому мои стрелки будут заниматься охраной миссионерской деятельностью францисканцев. Монахи же уходят к индейцам? сказал Рязанов, начиная поглаживать женщину по спине.
А ты хитрец, Николя, усмехнулась Мария Игнасия. И как это скажется на твоей карьере, если ты, ортодокс, как вы говорите, православный, станешь помогать католическим миссионерам? Но ты прав в том, что под таким углом зрения идею русского форта рядом с миссией францисканцев можно даже протащить и через канцелярию вице-короля новой Испании. Ну, а теперь давай договариваться о том, сколько продовольствия загрузим на твои корабли.
«Я позволил бесам захватить разум этой женщины. Как из католички смогло получиться вот это?» подумал Николай Рязанов, когда Мария Игнасия стала побуждать его к очередному рауту плотских утех.
Глава 3
Петербург
15 октября 1798 года
Тронный зал Екатерининского дворца был полон людьми. Не сложно было вычленить среди прочих представителей североитальянских государств. Странно, но ни австрийского посла, ни английского, тут не было. Плохо, нужно более гибкую политику проводить, а не так, что раз несколько не угодили, то и за борт негодяев. Они, как ни крути, не верноподданные русского императора, а международные отношения игра в долгую. Мало ли как все обернется уже завтра.
Удивили, нет, ну кто бы мог подумать? говорил император Российской империи Павел I. Так лихо захватить Триест, потом еще отметиться. Фельдмаршал Суворов давал вам лестную оценку, верноподданически просил проявить меня милость к вам.
Несмотря на кажущиеся бодрыми слова государя, выглядел он неважно. Глаза монарха были красными, будто не спал несколько ночей, несколько похудевший с того времени, как я в последний раз видел Павла Петровича. А еще у русского монарха дергался правый глаз. Ему срочно нужен психиатр.
Нет, я не считаю Павла психом, но у человека явные проблемы со здоровьем. В прошлой жизни я не раз встречал людей, которые занимали очень высокие посты, при этом имели личных психологов, порой не одного. В будущем существует куча методик, препаратов, релаксирующих процедур, позволяющих не выгорать на работе, или проще относиться к разным раздражителям. И целая наука психология не всегда спасает человека от психических расстройств.
А что в этом времени? Павла уничтожали на протяжении сорока лет, у него просто ворох психологических травм, но нет специалиста, который бы хоть что-то толковое посоветовал. Нужно будет подумать над тем, чтобы запустить в России такую науку, как психология. Кое что я об этом знаю, не мог не знать, занимая важные кресла в прошлом, для меня, будущем.
Нужно ли помогать Павлу? Явно не стоит со своим уставом лезть в «павловский» монастырь. Немного зная государя, он этого не оценит. Он вообще болезненно относится к любому личному, скапливая внутри себя новые психологические проблемы. Так что помочь решить психологические проблемы русскому императору, скорее всего, не получится. Разобраться с заговором против него? Он, зреет, я это знаю наверняка, уже по перехваченным письмам Уитворта. Пока я не решил, как нужно поступать, но решение необходимо принимать уже скоро.
Я, как и мой славный предок Петр Великий, умею рассмотреть достойного человека, Павел истерично рассмеялся. Захватить Триест и Венецию.
Зря он так говорил! Тут были и представители того самого Триеста и венецианского дожа. Их нужно окручивать: где лестью и перспективами выгодного сотрудничества, где и пригрозить. Но напрямую говорить о захвате? Император в ударе!
Вообще, было несколько жутко, и не только мне, все собравшиеся в тронном
зале Екатерининского дворца были обескуражены. На некоторых лицах я смог рассмотреть некоторые особые эмоции, которые можно было бы выразить в такой фразе: «что? опять?». Бедный, бедный Павел, тебя уже все воспринимают сумасшедшим, больным, а ты просто слегка приболел. Признаться, и у меня сложилось бы такое мнение о сумасшествии монарха, если бы не элементарные понятия о психологии человека и выгорании на рабочем месте.
Петр Ха, ха, приблизил Меньшикова А вы не торговали пирожками? А? Господин Сперанский? продолжал смеяться Павел.
Но сейчас, после этой шутки-сравнения со Светлейшим князем Александром Даниловичем Меньшиковым, появляется хоть какое-то объяснение состояния Павла. Он у себя в голове устроил юмористическое шоу. Сам в мыслях шучу, сам в голос смеюсь!
Можно сказать, ваше императорское величество, что так же, как и Александр Данилович в прошлом, торгую пирожками. У меня в Петербурге есть открытые рестораны, там много всяких яств подают, постарался я поддержать императора и говорил с улыбкой.