Я моргаю и смотрю на него. Несмотря на то, что люди презирают именно меня, отвращение, которое они ко мне испытывают, настолько огромно, что простирается на близких мне людей.
Прости, Фибус.
В лодку. Сейчас же.
Он подталкивает меня вперёд.
И тебе не за что извиняться. Всё, что ты сделала, это стёрла весь тот лоск, который слишком долго покрывал Люс. Если кому и надо извиняться, так это нашему новому лидеру, который позволил он выбрасывает руку, которая не лежит у меня на спине, в сторону голубого дома, который был моим безопасным раем, этому вандализму случиться.
Осторожнее, Аколти.
Таво дышит на стальной клинок, после чего не спеша полирует серебристое лезвие о дорогую ткань своего бордового кителя.
Твои слова можно расценить как агрессию, а ты знаешь, куда отправляются несогласные.
В Филиасерпенс, логово змеев, растянувшееся вдоль разлома между Исолакуори и Тарекуори. Место, куда фейри сбрасывали своих врагов в течение многих веков.
Я слежу взглядом за клинком. Интересно, как быстро я смогу разоружить Таво и проткнуть его паршивое сердце.
Он, должно быть, понял ход моих мыслей, потому что вешает клинок обратно на портупею и прижимает ладонь к рукояти.
Даже не думай, что я не брошу тебя следом, Фэллон.
Я улыбаюсь ему бесстрастной улыбкой.
Ты в самом деле угрожаешь мне заплывом в Марелюсе?
Он отвечает мне ещё более бесстрастной улыбкой.
Я слышал, что трупы тонут, а не плавают.
«Проверим?»
Между оставшимися облаками начинает собираться дым, что заставляет мою улыбку исчезнуть.
«Лор, нет!»
Если он убьёт Таво, разразится война, и с обеих сторон будут потеряны жизни.
Друг Данте запрокидывает голову и кричит своим людям, чтобы те вооружились обсидианом.
«Улетай. Пожалуйста, Лор. Ты сделаешь только хуже. Пожалуйста».
Канал начинает бурлить и пузыриться, и переливающаяся чешуя разрезает воду.
Неожиданно тепло руки Фибуса исчезает, и он резко вздыхает.
Я разворачиваюсь и вижу, что один из солдат приставил стальное лезвие к его горлу.
Но не простой солдат.
Это черноволосый, кареглазый
капитан Даргенто.
Отзови своих питомцев или твой маленький друг погибнет, синьорина Росси.
ГЛАВА 19
Холодный пот стекает по моему позвоночнику, и мамин камешек выскальзывает из моих пальцев.
Стоп! Всем опустить оружие! СТОП!
Чёрный дым распадается на пять облаков. Если до этого у меня были какие-то сомнения в том, что Лор здесь, то теперь они исчезли, потому что только Король воронов может разделяться на пять сущностей. Двое его воронов зависают над гондолой Таво, а другие три летят ко мне, разрезая воздух, и начинают кружиться вокруг моей груди, головы и других самых уязвимых частей моего тела.
Отпусти Аколти, Сильвиус!
Воздух наполняет голос, который я не слышала уже много дней, и хотя он больше не заставляет мою кровь течь быстрее, благодаря ему, давление на мои лёгкие уменьшается.
Данте, восклицаю я, а прохладный дым Лоркана тем временем продолжает бешено растягиваться по моей коже.
Мой бывший герой стоит на другом военном судне, которое сверкает, точно драгоценный камень в водах тёмно-синего канала. Корона с изображением солнца сияет поверх его косичек, которые поднимаются в воздух из-за той скорости, которую развила лодка, подгоняемая воздушными фейри, окружившими его.
Вы слышали, что сказал ваш король, рявкает Таво. Отпусти чистокровного фейри, Даргенто.
Ноздри капитана раздуваются несколько раз, а затем он так сильно толкает Фибуса, что тот теряет равновесие и падает. Его лицо становится цвета разлитого молока, когда его тело срывается с набережной.
Я бросаюсь вперёд, чтобы прыгнуть за ним, но вороны Лоркана удерживают меня.
Отпусти меня, Лор, рычу я.
Неожиданно, точно кто-то пустил время вспять, тело Фибуса поднимается в воздух. И только тогда я замечаю под ним гигантскую птицу, которая ставит его на твёрдую землю. Я перестаю сопротивляться Лоркану и позволяю своему сердцу опуститься из моего горла и занять его законное место.
Как только хватка Лоркана ослабевает, а ворон, который спас Фибуса, взлетает высоко в небо, я бросаюсь вперёд, обхватываю руками шею своего друга и прижимаю к себе его большое трясущееся тело. Он рыдает, громко всхлипывая, из-за чего белки его глаз становятся красными.
И в этот момент я делаю то, чего никогда от себя не ожидала то, что сделал со мной Лоркан, и за что я его ненавидела я принимаю за Фибуса решение, остаться ему в Люсе или нет.
«Унеси его обратно. Я не могу его потерять. Я не могу» мой голос срывается.
«Коннор отнесёт его домой, Behach Éan».
Лоркан, должно быть, мысленно передал приказ своему соратнику, потому что огромная птица, которая спасла Фибуса из морских волн, пикирует вниз.
И, прежде чем Фибуса заберут у меня на, Котёл его знает, какое время, я обхватываю руками его мокрые щёки и целую в лоб.
Скоро увидимся.
Он высвобождает своё лицо из моих ладоней.
Ты улетаешь?
Нет, Фибс, ты.
Нет.
Он качает головой.
Фэллон.
Но уже слишком поздно. Своими сверкающими когтями Коннор хватает Фибуса за пояс и приподнимает.
Фэллон! Как ты могла? кричит он. Как ты могла?
Его тело начинает удаляться и становится не больше того жёлтого воздушного шарика, который подарила мне бабушка на один из дней рождения, и который выскользнул из моих перемазанных тортом пальцев, когда мы шли домой из таверны, где Амарисы угощали меня покрытым глазурью десертом с горящими радужными свечами.