Радужная чешуя разрезает коричневую поверхность воды, и заставляет меня перевести внимание с Фибуса и несправедливости мира фейри, в который я так сильно хотела вернуться, на змея.
Вспышка розового останавливает время и карусель мыслей в моей голове, но крик, который раздаётся сквозь грозу, выдёргивает меня из моего транса. Женщина, которая всё ещё пытается выловить свой головной убор, пятится назад, вместе с мужчиной, который удерживает её за талию, и опрокидывается на палубу вместе со своим услужливым якорем.
Змей! шипит она.
Все люди, сидевшие у борта лодки, пятятся прочь от него, из-за чего судно опасно накреняется.
Как же глубоко фейри заронили людям страх перед тем, что таится в наших морских водах.
Из воды поднимается рог, а затем лошадиная голова с глазами цвета обсидиана. Когда появляется первое белое кольцо, расположенное на шее существа, я резко вдыхаю и отрываю себя от Фибуса.
Несмотря на то, что Данте публично назвал меня Заклинательницей змеев, я всегда скрывала свою любовь к ним. Но теперь, когда я знаю о своём происхождении, мне больше нет надобности это делать. Я вольна отдавать свою любовь любому животному, какому только пожелаю.
Меня тут же переполняет неприятное чувство, вызванное тем, что я вернулась в королевство с первобытными законами. Я бегу по пирсу, падаю на колени и протягиваю руки. Мои пальцы готовы приласкать это прекрасное существо, по которому я так сильно скучала.
Тело Минимуса бросается ко мне, он не сводит с меня своих чёрных глаз. Свежие слёзы смешиваются с дождём на моих щеках, когда моя кожа касается скользких плавников змея. Он прижимается мордой к моей руке, и мне неважно, что вниз по его щеке стекает коричневая слизь.
Мне неважно, что отряд эльфов и люди в лодке наблюдают за моим воссоединением.
Мне неважно
Значит, это правда. Фэллон Росси осмелилась вернуться.
Я отрываю взгляд от Минимуса, который, должно быть, почувствовал дрожь, которую вызвал в моём теле голос Таво, потому что его голова поворачивается, а изо рта вырывается раздвоенный чёрный язык вместе с громким шипением.
Таво стоит на носу лакированной военной гондолы, его руки объяты пламенем.
Прекрати! кричу я. Не нападай на него.
Если он кинется на меня первым
Он не кинется.
Я провожу рукой вниз по мягким спинным плавникам Минимуса, напоминающим перья, и пытаюсь его упокоить.
Я клянусь, что он не кинется. Пожалуйста, убери свой огонь, Таво.
Теперь я генерал Диотто.
Несмотря на то, что он опускает ладони, огонь всё ещё пробегает по его коже.
Я ненавижу то, что Данте предоставил этому человеку столько власти, хотя могло быть и хуже он мог сделать Даргенто своим новым генералом. Заметив китель в бордовых и золотых цветах, который украшает торс моего деда, я щелкаю языком, чтобы привлечь внимание змея.
Обхватив его огромную голову между своими ладонями, я шепчу:
Уходи.
Минимус моргает.
Я киваю на море.
Уходи.
Он пыхтит, прямо как Ропот, как будто его раздражает моя просьба. Я уже собираюсь надавить на его тело ладонью, как вдруг он опускается в коричневую воду, точно свернувшаяся веревка, и исчезает, оставив после себя пену цвета фуксии.
До свидания, мой дорогой зверь.
Я встаю в тот момент, когда паром пристает к берегу и врезается в пирс.
Из-за этих гроз мою лодку скоро затопит, ворчит сероглазый капитан с заостренными ушами, вычерпывая воду из трюма.
Чему мы обязаны удовольствию лицезреть тебя у нас в гостях? Таво произносит слово «удовольствие» так, как будто это что-то совсем противоположное.
Я приехала не в гости, дорогой генерал. Я приехала домой насовсем.
Огонь наконец-то исчезает с его пальцев.
Хм-м. Вас таких много
Его глаза янтарного цвета как будто начинают гореть
красным цветом, когда он проводит рукой по дневной щетине на своем подбородке.
Но если ты приехала с миром, то не обращай внимания на стражников, которых я приставил к тебе ради твоей же безопасности.
Даже без его последней реплики, я прекрасно понимаю, что этого человека совершенно не заботит моя безопасность.
И как долго меня нужно будет оберегать?
До тех пор, пока ты будешь оставаться здесь.
Значит, всю жизнь? говорю я медовым голосом.
Его губы приподнимаются в коварной улыбке.
Значит, до тех пор, пока ты не умрешь.
Мне это только кажется, или Таво мечтает как можно скорее отправить меня в могилу?
ГЛАВА 17
Таво настаивает на том, чтобы сопроводить нас с Фибусом вдоль канала.
Я не спешу садиться в военную гондолу, потому что боюсь, что новый генерал Данте планирует проехать мимо Тарелексо и отправить нас прямиком в подземелье Исолакуори, но я всё равно поднимаюсь на борт. Несмотря на то, что лодкой управляют водяной и огненный фейри, судно сильно качает.
Тебе лучше сесть.
Фибус хватает меня за запястье, не желая касаться моих пальцев, хотя непрекращающийся дождь уже смыл с них ракоккинскую грязь.
Почти приехали.
Я не свожу глаз с фиолетового навеса, такого же волнистого, как спинной плавник Минимуса, на котором чёрными буквами написано «Кубышка».
Я уже слышу хриплую болтовню и непристойный смех. Уже чувствую яркие ароматы еды Марчелло и Дефне, и представляю проституток, которые разгуливают вокруг в своих пикантных нарядах. Слова, которые я планирую сказать Джиане, горят у меня на языке и так и норовят сорваться с него.