тему.
Он со вздохом обхватывает меня рукой за напряжённые плечи, прижимает к себе и, наконец, замолкает, так же, как и я.
Когда мы доходим до пристани, я уже насквозь мокрая. До мозга костей. И хотя сейчас ещё лето, моё тело трясёт от холода.
Фибус прижимает меня к себе ещё крепче, вода стекает по золотым прядям его волос, прилипшим к загорелой коже.
В последний раз я был настолько промокшим, когда Даргенто бросил меня в Марелюс к змеям.
Моя кровь нагревается при воспоминании о том, что пережил мой друг от рук злобного капитана. Моя месть будет чертовски сладкой.
Надеюсь, он гниёт сейчас где-нибудь в Филиасерпенс.
Вокруг его глаз появляются морщинки, словно он только что вспомнил всю ту боль и ужас.
А ещё лучше на Шаббе.
Испугавшись, что это может заставить моего друга запаниковать, я не признаюсь ему в том, что этот мерзкий мужчина всё ещё жив и находится в Люсе. К сожалению, эльф, находящийся ближе всего к нам, озвучивает оба эти факта.
Фибус сжимает меня так, что мне становится больно.
Что?
Храбрый капитан вернулся домой.
Храбрый? задыхаясь, говорит Фибус. Этот человек льстивая и коварная скотина.
Несмотря на то, что я дрожу от холода и горя, я сжимаю застывшие пальцы своего друга и бормочу:
С ним разберутся, Фибс.
Я оборачиваюсь и смотрю в сторону Небесного королевства, погребённого под серыми дождевыми облаками. Когда я снова смотрю на Фибуса, его зелёные глаза широко раскрываются, и в них отражаются шок и тревога.
Мы получим войну, если вороны вмешаются, шепчет он мне в ответ.
Война и так уже стоит у нас на пороге, потому что Лоркану Рибаву недостаточно того, что он получил. Я не даю своим мрачным мыслям сорваться с моих губ, потому что Фибус может разволноваться ещё больше.
Я говорю не о воронах. Данте мне должен.
Мы останавливаемся, чтобы пропустить лысых ракоккинцев с чумазыми лицами. Несмотря на то, что эльфы кричат им, чтобы они продолжали идти и опустили глаза, многие из них останавливаются, чтобы узнать, кому понадобился такой серьёзный конвой. Когда один из людей резко вздыхает и толкает локтем своего друга, я решаю, что они узнали девушку с каштановыми волосами и фиолетовыми глазами.
Ты заключила сделку с Данте? липкие пальцы Фибуса врезаются мне в кожу, и мы продолжаем идти.
Не совсем. Я не фейри, забыл?
Он сглатывает, волнение и усталость ещё сильнее отражаются не его лице, несмотря на лёгкую улыбку, приподнявшую уголки его губ.
Как я мог забыть, пиколо серпенс? Или мне следует называть тебя пиколо корво?
Его подкол снимает с меня часть напряжения.
Ни так и ни эдак.
Он улыбается мне, когда мы выходим из кипарисового леса и подходим к воде. Наши сапоги хлюпают по мешанине из острых камешков и разбитого стекла, из которых состоит ракоккинский пляж. Когда полоска ткани с тёмно-красным пятном зацепляется за мою лодыжку, я морщу нос и нагибаюсь, чтобы снять её с себя. Зловонный порыв ветра вырывает её из моих пальцев и уносит обратно в Ракс, значительную часть пейзажа которого составляет мусор.
Я стараюсь дышать ртом и не наступать на подозрительные вещи. Я надеюсь, что одним из первых приказов Данте будет очистка этой части королевства. Как и надеюсь, что он будет достоин короны с изображением солнца, которую я помогла надеть ему на голову.
После очередной атаки ещё более зловонными порывами ветра и прибитым к берегу мусором, мы наконец-то достигаем расколотого пирса, который утопает в тёмных водах ракоккинского канала. К нему быстро приближается паром, напоминающий посетителя таверны, который выпил слишком много кувшинов вина.
С лодки доносится тихий крик, и какая-то женщина пытается поймать свой размотавшийся тюрбан, но ветер вырывает ткань из её рук.
Займи свое чёртово место, пока не оказалась в воде вместе со своим головным убором, человек! рявкает на неё капитан-фейри.
Как бы я хотела обладать магией, чтобы помочь ей, но я
Фибус! Помоги ей.
Он морщит нос.
Я куплю ей десять новых тюрбанов, но я не собираюсь туда нырять.
Я имела в виду, отрасти плеть или что-то типа того.
О, это я могу
Никакого легкомысленного использования магии, кричит эльф, преградив нам путь, чтобы мы обратили на него внимание.
Я жестом указываю на вздымающуюся красную ткань, которая напоминает реку крови.
Тогда слетай и принеси его.
Маленький человечек резко поворачивает голову, и его верхняя губа искривляется от отвращения.
Ты вообще знаешь, что плавает в этих водах?
Да, мусор. И водяные фейри должны его собирать, а
фейри огня сжигать!
Я не осознаю, как громко я это сказала, пока лица всех присутствующих не поворачиваются в мою сторону.
Людям следует научиться убирать за собой своё дерьмо.
Мой гнев вспыхивает.
Когда ты только и делаешь, что пытаешься выживать
Тише, Фибус сжимает моё предплечье. Давай не будем начинать бунт в первый же день нашего возвращения.
Я забыла, какими несправедливыми и бесчувственными могут быть люсинцы.
Фэллон, предупреждает меня Фибус. Если ты не успокоишься, мы окажемся на Исолакуори раньше, чем попадём в Тарелексо, а мне очень-очень хочется полежать в своей ванне лет эдак сто, а потом проспать ещё столько же, после чего я могу отправиться за следующей порцией приключений со своей любимой преступницей.