Бронвен кладёт локти на стол, словно желает получше разглядеть Габриэля, которого загораживает Ифа.
Ты умрешь не от наших рук, Габриэль; ты умрешь от рук своего генерала.
ГЛАВА 60
Габриэль не произносит ни слова с тех пор, как Бронвен заявила, что Таво прервёт его жизнь. Думаю, мне бы тоже расхотелось болтать, если бы она объявила, что Сиб или Фибус собираются ударить меня в спину и отправить на небо. Или в преисподнюю. Ведь моя душа перестала быть чистой. Я, конечно, ещё не убила Данте, но я уже не раз об этом задумывалась.
А что, если Габриэль останется здесь, в Небесном королевстве? неожиданно спрашиваю я.
Габриэль поднимает глаза а точнее поворачивает голову в мою сторону. Ведь его глаза всё ещё завязаны.
Несколько воронов шипят, словно я предложила вооружить его обсидианом.
Так мы только отложим его смерть, говорит Бронвен.
А он может остаться? спрашиваю я Лора.
Лор обводит членов Круга своими лимонными глазами.
Думаю, что ему может быть предоставлена камера.
Настоящая.
«Я знаю, что ты доверяешь этому мужчине, но он был правой рукой Данте. Пока мы не поймём, кому он верен, я оставлю его за решеткой».
«Дай ему соли».
«Я это сделаю. В со временем. Когда удостоверюсь, что в его крови не осталось того вещества».
«Он сказал, что не принимал его».
«И почему я должен ему верить? Потому что он подарил тебе одноглазую лошадь?»
Я решаю не спорить, потому что мне понятна его подозрительность, но затем мои мысли переносятся к Арине.
Её сейчас кормят, тихо бормочет он. Сибилла приехала на ней.
Чувство облегчения из-за того, что её не оставили там, стирает тонкий слой люсинской грязи, которая покрыла моё настроение с приездом моих друзей. Я даже начинаю улыбаться, но вспоминаю, что Риккио не выжил, что Джиа находится в заточении у фейри, что Антони поглотили те таинственные туннели, о которых я всё ещё ничего не знаю, а Имоген пропала вместе с лидером восстания людей.
Лор продолжает рисовать круги на моей ладони, но теперь нажимает на неё сильнее.
Кахол, сними повязку, но его запястья пусть останутся связанными.
Когда ткань убирают, Габриэль не перестает моргать, а затем всё смотрит и смотрит вокруг.
Ожидал чего-то другого, Мориати? спрашивает Фибус.
Серые глаза Габриэля останавливаются на Фибусе. Затем он качает головой и переводит внимание на меня. Я улыбаюсь, но не уверена, что он замечает мою улыбку, потому что тени Лора встают у меня перед лицом.
Я пытаюсь отогнать их, но они не рассеиваются, создавая завесу между Габриэлем и мной.
«Что ты делаешь? Он знает, что я жива и здорова».
«Тогда почему он пялится?»
Я устремляю взгляд на тёмные облака дыма.
«Он, наверное, удивлён тому, что я сижу рядом с тобой. Так же как твои люди удивились, когда ты взял меня за руку».
Его
низкое «пфффф» заставляет меня улыбнуться, пока он не произносит: «Наши люди».
Снова перевоплотившись в человеческое обличье, Лор подцепляет миску, наполненную ячменем и зелёными овощами, и придвигает её к нам.
Давайте есть!
Он кладёт немного еды на мою тёмную керамическую тарелку, затем на свою, а потом продолжает накладывать мне ещё и ещё.
Ты голоден, Мориати?
Не до такой степени, чтобы меня кормили с ложечки.
Я могу завязать твои руки спереди, чтобы ты мог их использовать.
Габриэль вздыхает.
Это необязательно. После новости о своей смерти, у меня пропал
Он замолкает, и его взгляд перемещается на Бронвен, женщину, закалённую огнём.
Как мило, бормочет Лор. Тебе надо ей рассказать. Ей понравится эта метафора.
«Сомневаюсь. Моя тётя не очень-то меня любит».
Лор полностью поворачивается ко мне.
Почему ты так говоришь?
Я приподнимаю одну бровь.
«Она разговаривает со мной так, будто я годовалый ребёнок».
«Дай ей время. Она жила без своей пары в течение пяти веков. Такое способно сломить даже самые добрые сердца».
А что будет, если генерал умрёт, Бронвен? спрашивает Фибус. Это изменит судьбу Габриэля?
Она ставит на стол стакан с водой и сглатывает.
Нет.
А затем она поднимает глаза на Габриэля, который вжался в стул.
Ты умрёшь героем. Я сомневаюсь, что так тебе будет проще принять свою судьбу, но знай, что твой последний вздох будет сделан не напрасно.
Габриэль опускает глаза на головку сыра в фиолетовой оболочке, которая придаёт кремовой плоти похожий оттенок. Неужели пророчество Бронвен уже начало менять его мнение о Таво и Данте, или он и так уже потерял веру в их человечность после того, как они пришли к власти и начали вести себя как деспоты?
Лор откидывается на стуле и скрещивает длинные ноги.
Я понимаю твою боль, Мориати. Мой генерал, Коста Регио, пырнул меня в спину пять веков назад. Конечно же, ему помогла его любовница шаббианка, но это предательство всё равно оставило неприятный привкус у меня во рту.
Если Габриэль и считает это сравнение неуместным, учитывая то, что Лор всё ещё дышит, он не перечит ему, а только смотрит на небесный сыр на своей тарелке, словно это голова его палача.
У меня есть к тебе предложение. Которое позволит тебе оставаться в Небесном королевстве так долго, как ты пожелаешь.
А что насчёт пророчества?
Несмотря на то, что я не привык тешить людей ложными надеждами, мы всё же хозяева своей судьбы. По крайней мере, я в это верю.