Эйрин не понимает моего вопроса, поэтому я указываю на эспланаду, а затем на свое ухо.
Она произносит одними губами «О-о», а затем говорит:
Фейри убить одного друга.
Рёбра сжимаются вокруг моего сердца.
Какого друга?
Парень с тёмными волосами.
Антони?
Нет. Красные глаза.
Риккио?
Эйрин кивает, её длинные седые волосы развеваются вокруг её плеч.
Tà. И девушка. Джиана она Как это будет по-вашему?..
Её арестовали, мрачный голос заканчивает предложение Эйрин.
Я снова разворачиваюсь, точно флюгер, на этот раз в сторону Ифы.
Арестовали? Кто? За что?
Данте. За преступление против фейской короны.
Кровь отливает от моего лица.
Что?
Габриэль догнал Сибиллу и Маттиа прежде, чем их успели поймать, и увёл их лошадей в горы для безопасности.
Пульс начинает стучать в челюсти, в щеках, в веках, когда я перевожу взгляд с Ифы на Эйрин.
Ифа сглатывает.
Имми была с Вансом, бунтарём из Ракокки. Они пропали в туннелях прошлой ночью.
Прошлой ночью, пока я была в состоянии блаженства, мир моих друзей перевернулся.
И Лор не может с ней связаться?
Ифа качает головой, и, хотя её лицо не пульсирует от ударов её сердца, как моё, её глаза горят гневом.
Нет.
Он пытался её призвать?
Она кивает.
И?
Она не вернулась.
Как это возможно? спрашиваю я.
Ифа закрывает глаза.
Превращённые в вечных воронов больше не могут с ним общаться.
Рынок перестает шуметь, и весь мир останавливается, так как продавцы застывают за своими прилавками. Даже пламя костров перестаёт пылать, а разговоры зависают в воздухе. А мои губы произносят беззвучное: «Нет».
Лоркан хочет лететь в долину и пролететь над лесом, но твой отец и дядя сказали, что если он это сделает, то они забросят его на Шаббе.
Я не знаю, как ей это удается, но Ифа улыбается. Это горькая улыбка, но всё же улыбка.
И затем она исчезает.
Эйрин бледнеет, как полотно, которое я стирала на руках, когда ещё считала себя полуросликом, ради того, чтобы вести скромную жизнь в Тарелексо. Каким маленьким был тогда мой мир. И каким огромным он стал благодаря Лору.
В помещении рынка раздаётся карканье, и чёрные птицы одна за другой влетают через купол внутрь и превращаются в людей в доспехах. Глаза Лора находят мои в темноте и не отпускают всё то время, пока он тяжело шагает по потемневшей пещере в мою сторону. Солнце, которое сияло над Люсом, пропадает, шерстяные облака стягиваются к нему по голубому небу, точно овцы.
Ифа отходит в сторону, чтобы ему не пришлось её обходить. Он берёт мои дрожащие руки и обхватывает их своей крепкой рукой, после чего наклоняется и прижимается щекой к щеке своей матери.
Они обмениваются какими-то словами, но мои барабанные перепонки так отчаянно вибрируют, что я даже не стараюсь сосредоточиться на их разговоре.
Может ли Имоген быть вне зоны доступа? спрашиваю я, наконец. Мой голос дрожит, как и всё моё тело.
Возможно. Либо Данте запер её в клетке из обсидиана. Обсидиан блокирует наши способности.
Его рот вытягивается в мрачную линию. Лор говорит очень тихо, как будто понимает, что если будет говорить громче, то это может разбить мне сердце.
Почему бы тебе не пойти и не пообщаться со своими друзьями, птичка?
Он кивает в центр таверны,
где стоят Сиб и Маттиа рядом с мужчиной с длинными светлыми волосами и повязкой на глазах. На нём надета грязная белая рубашка, которая выбилась из-под тёмных штанов. Мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что их перехватил и привёл сюда Габриэль.
Я смотрю на Лора, который целует костяшки моих пальцев и отпускает мою руку, после чего делаю шаг в сторону Сиб, но останавливаюсь и снова поворачиваюсь к Небесному королю.
Ты ведь останешься? Ты не не
Я никуда не собираюсь.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не дать ей задрожать, после чего срываюсь с места, точно мелкая рыбешка, освободившаяся из сети рыбака, и к чёрту мои больные мышцы.
Сиб! кричу я.
Она отрывается от Маттиа, подбирает юбки и несётся в мою сторону. Мы со слезами бросаемся в объятия друг друга и стоим так очень долго, пока вновь не обретаем способность говорить. Не то, чтобы слова были так необходимы, когда дело касается лучших друзей; я и так уже знаю, что за мысли проносятся в её голове.
Когда мы, наконец, разделяемся, её мокрые щёки выглядят точно отполированный обсидиан, а глаза сияют, как серебряные медальоны.
Она шмыгает носом.
Джиану арестовали.
Я слышала.
А Антони мы его не нашли. И и Имоген и Ванс
Я слышала.
Я сжимаю её, стараясь сделать это спокойно, и одному только Котлу известно, как это у меня получается.
На каком основании их арестовали?
Таво сказал он сказал, что они украли с Исолакуори конфиденциальную информацию, и что у него приказ обыскать дом. Джиа не впустила его, поэтому они вынесли дверь пушечным ядром и и Риккио стоял её голос срывается. Он мёртв. И они забрали Джиану после того, как обнаружили после того, как открыли дверь в подвал.
Мы вызволим Джиану, Сиб. С ней всё будет в порядке. Данте её отпустит. Наркотики возможно и вне закона, но это едва ли можно считать преступлением против короны.
Я не уверена в том, что Сиб меня слышит, потому что она говорит: