Harovh béhya an ha théachthu; haraì béih.
И хотя тембр его голоса очень низкий, эти слова впечатываются в моё сознание. Каждый непонятный слог и странные согласные врезаются в меня вместе с его бёдрами: haroff beya an ha thock thoo; haray beh.
Скажи мне что это значит?
«Что пока я не встретил тебя, птичка, я просто жил; но я не был жив».
Мой пульс учащается, а эмоции захватывают мои веки и лёгкие. Я подношу дрожащую руку к его щеке и нежно касаюсь маленькой татуировки в виде пера рядом с его глазом, после чего провожу по размазанной чёрной подводке, обрамляющей его сияющие глаза.
Мой большой палец замирает, а губы в шоке раскрываются, когда он глубоко врезается в меня, и вспышка удовольствия охватывает всё моё нутро. Я выкрикиваю его имя, с его губ срывается ругательство, и он ускоряет темп, пока его тело не начинает сотрясаться. Он рычит, точно зверь, которого выпустили из клетки.
Которого выпустила я.
Мой зверь.
Дрожь сотрясает его большое тело, и из него вырывается горячая струя, которая угрожает разорвать мои стенки судя по тому, как воспламеняется моя кровь.
«Да, Behach Éan», он поворачивает голову и целует меня в центр ладони, «твой зверь».
Капелька влаги стекает с кончика его носа и попадает мне в рот. Я сглатываю, желая вобрать в себя ещё больше этого мужчины, всего этого мужчину мою пару, что окутала меня своим тёмным дымом и искупала в неумолимой привязанности.
«Твой монстр».
Только вот в книгах монстры не живут долго и счастливо, но если кто-то этого и заслуживает, так это вот этот мужчина, который всё ещё находится глубоко во мне.
Пророчество Бронвен звенит между моими висками. И впервые в жизни я не чувствую ни вины, ни отвращения при мысли о том, чтобы покончить с жизнью Данте. Я чувствую только непоколебимую решимость.
И, как всегда, Лор видит те образы, что возникают у меня перед глазами.
Мы найдём другой путь. Даже не думай об этом.
Но я думаю.
Как я могу не думать?
ГЛАВА 57
Тяжелый стук в дверь выдирает меня из дрёмы. Мне кажется, будто кто-то стучит костяшками пальцев прямо по моему черепу.
Вставай-вставай, ínon.
Focá, бормочет Лор мне в висок.
Мои ресницы взмывают вверх, а кожа начинает гореть, когда я сползаю на край матраса, молясь о том, что моя дверь заперта, но потом вспоминаю, что Кахол может превращаться в дым.
«Ещё даже не рассвело, твою мать», рычит Лор.
Я бросаю взгляд на небо за окном и убеждаюсь в том, что солнце ещё даже не встало. Насколько я знаю, я заснула несколько минут назад.
Ещё пара минут и я захожу внутрь, ínon.
Ещё пара минут и я врежу ему по лицу, бормочет Лор.
Мерда.
Я встала! Уже одеваюсь.
Я пытаюсь сесть, но Лор крепко обхватывает меня рукой и ногой, которую он закинул на меня перед тем, как мы заснули, и заключает меня в объятия своего
крепкого тела.
Лор, отчитываю его я.
Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, птичка.
«Я тоже, но я хочу выстроить хоть какие-то отношения со своим отцом».
Лор вздыхает, и его холодное дыхание вздымает мои спутанные волосы.
«Ладно. Пора начинать день».
Он проводит ладонью по моему бедру и щипает меня за ягодицу.
Я поворачиваю голову и сердито смотрю на него. Он улыбается, после чего одаривает мои губы жарким поцелуем и закидывает меня на себя. Каждая мышца в моём теле скрипит, протестуя против того, чтобы его так бросали.
О, этот день обещает быть длинным. Я, вероятно, даже расплачусь, если отец предложит прогуляться по королевству.
Отец! Мерда. Я прижимаю ладони к груди Лора, пытаясь оторвать от него своё тело. Это движение заставляет нас обоих застонать, но, похоже, по разным причинам.
Пока я тебя жду, ínon, я решил обсудить кое-что с Лором! Как соберёшься, найдёшь меня у него в покоях.
Мои глаза округляются.
Тебе надо уходить, шиплю я. Немедленно.
Но Лор сгибает руку, кладёт на неё свою голову и одаривает меня ленивым взглядом. Его утренний стояк врезается в мою попу, и хотя я почти уверена в том, что у меня ожог второй степени после тех четырёх раз, что мы занимались любовью прошлой ночью, моя промежность маленькая предательница уже опять начала заводиться, сделавшись такой податливой и мокрой.
Когда его взгляд опускается на неё, и он как будто начинает раздумывать о том, чтобы сделать это по-быстрому, я рычу:
Даже не думай.
Его золотые глаза резко поднимаются на меня.
Ты ведь понимаешь, что я мало о чём смогу теперь думать?
Он обхватывает пальцами мои ягодицы и сжимает их, а затем отпускает и снова сжимает.
Мои губы раскрываются, и с них срывается глубокий стон, потому что у этого мужчины лучшие руки на свете.
«А я думал, что у меня лучший язык», бормочет он, продолжая разминать мои бедные мышцы. «И нос».
«Это всё связано», задыхаясь, произношу я и задумываюсь о том, каким образом могут быть связаны руки, нос и язык. Почему я вообще об этом размышляю? Кому какая разница, чёрт побери?
Лор широко улыбается и продолжает массировать мои затвердевшие мышцы. Что бы я только не отдала за массаж всего тела вместо того, чтобы
Я шлепаю его по груди.
Какая жестокая маленькая птичка, драматично бормочет он.
Хватит меня отвлекать и иди уже поговори с моим отцом, чтобы я могла я нюхаю свою кожу и заменяю слово «одеться» на, принять душ.