Государственно-бюрократический рабовладельческий уклад
Этот уклад – наиболее характерная составная часть многоукладной экономики в рамках базиса азиатского способа производства. Создан был для управления этим укладом наркомат общественных работ, призванный осуществить то, что Салтыков-Щедрин описывал следующим образом:
«Обыватели» идут в «манеж для принятия пищи», где получают по куску черного хлеба, посыпанного солью. По принятии пищи выстраиваются на площади в каре, и оттуда, под предводительством командиров, повзводно разводятся на общественные работы. Работы производятся по команде (вспомните статью «Село устало от команд» – В.Е.). Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю, – всё по команде. Землю пашут, стараясь выводить сохами вензеля, изображающие начальные буквы имен тех исторических деятелей, которые наиболее прославились неуклонностию…
Но вот солнце достигает зенита, и Угрюм-Бурчеев кричит: «Шабаш!» (надо же: даже еврейское словцо, означающее «суббота», когда евреям запрещено работать, предусмотрел к месту Михаил Евграфович! – Е.В.). Опять повзводно строятся обыватели и направляются обратно в город, где церемониальным маршем проходят через «манеж для принятия пищи» и получают по куску черного хлеба с солью. После краткого отдыха, состоящего в маршировке, люди снова строятся, и прежним порядком разводятся на работы впредь до солнечного заката. По закате всякий получает по новому куску хлеба и спешит домой лечь спать. Ночью над Непреклонском витает дух Угрюм-Бурчеева и зорко стережет обывательский сон…
Ни бога, ни идолов – ничего…
В этом фантастическом мире нет ни страстей, ни увлечений, ни привязанностей. Все живут каждую минуту вместе, и всякий чувствует себя одиноким. Жизнь ни на мгновенье не отвлекается от исполнения бесчисленного множества дурацких обязанностей, из которых каждая рассчитана заранее и над каждым человеком тяготеет как рок… Нивелляторство, упрощенное до определенной дачи черного хлеба, – вот сущность этой кантонистской фантазии…
Последний абзац этого места салтыковского предвидения касается всех укладов азиатского способа производства. А доведенная почти сразу до осьмушки дача черного хлеба, на деле почиталась за счастье, ради которого трудились ненормированный рабочий день: а куда денешься – не подыхать же с голода! И все это переносилось годами ради обещанного светлого коммунистического будущего, мечта о котором описывалась у Щедрина так: