С возражениями выступили Хрущев и Берия. Первый заметил, что опыт Великой Отечественной войны показывает, что ракеты являются абсолютно неуязвимым оружием, необходимым для оснащения вооруженных сил. Берия же начал свои возражения с того, что без развития ракетной техники невозможно освоение космоса, которое в перспективе имеет большое военное, народно-хозяйственное и научное значение. Тут уже на него обрушились сразу трое: Хрущев, Булганин и Каганович. Все они считали, что непредсказуемые будущие перспективы освоения космоса не оправдывают крупных расходов, которые страна должна нести сейчас, в период новой войны.
Маленков, кажется, начал уже склонятся на сторону этой тройки и даже предложил Берии поставить на голосование два возможных решения либо о полном прекращении финансирования разработок ракетной техники, либо о завершении разработки ракет Р-5 с дальнейшим прекращением финансирования разработок ракет.
И тут Лаврентий Павлович бросил в бой «тяжелую артиллерию». Он напомнил, что создание перспективной тяжелой ракеты это в первую очередь возможность нанесения внезапных неотразимых ударов спецбоеприпасами по вероятному противнику практически в любой точке Земли. Кроме того, Берия вызвал Королева и задал ему несколько вопросов о возможностях перспективной ракетной и космической техники. Королев заметил, что после незначительной доработки ракеты возможен запуск на околоземную орбиту обитаемой космической орбитальной станции. А с ее помощью проведение разведки, в том числе фотографической, из космоса и точного сброса с орбиты спецбоеприпасов. И ответы Генерального Конструктора перевесили все доводы оппонентов. Возможность разведки и нанесения ударов по любой территории на Земле из космоса стала решающим аргументом в пользу выделения дополнительных средств на ракетную программу.
После окончания
заседания ГКО в зале остались только члены Политбюро. Председательствующий на нем секретарь ЦК Хрущев объявил, что, по мнению некоторых товарищей, необходимо решить два вопроса: о повышении роли КПСС и о возможности объединения должностей Председателя Совмина и Председателя ГКО.
По первому вопросу слово взял Булганин. Он отметил, что последнее время с легкой руки некоторых товарищей заметно снизилась организующая и направляющая роль коммунистической партии. Это недопустимо, особенно в условиях после Катаклизма. Именно партийное руководство стало фундаментом всех побед Советского государства и народа, в том числе и в Великой Отечественной войне. Поэтому ослабление роли партии, особенно в деле подбора и расстановки кадров, ведет страну в пропасть. Необходимо восстановить в полном объеме действие положения о номенклатуре ЦК и ввести изменения в Конституцию, законодательно подтвердив руководящую роль КПСС.
Похоже, что заседание было хорошо подготовлено, потому что сразу после выступления Булганина в его поддержку выступили Каганович, Ворошилов, Хрущев и Суслов. Казалось бы, положительное решение вопроса было у «оппозиции» в кармане. Но неожиданно против выступил Молотов. Он отметил, что никто не отрицает решающей роли КПСС в руководстве Советским Союзом, но никакой необходимости закреплять этого законодательно он не видит. По его мнению, вместо непосредственного управления, которым занимается Правительство и в военное время ГКО, партии необходимо сосредоточиться на идеологическом воспитании, на мобилизации нравственных сил советского народа на решении стоящих перед страной трудных проблем. Молотова поддержали Берия, Маленков и внезапно передумавший Ворошилов. В результате было решено, что КПСС будет заниматься только идеологией и контролем над работой партийцев в государственном аппарате (как полушутя-полусерьезно сказал Берия, следить, чтобы не занимались приписками).
Второй вопрос занял еще меньше времени против слияния постов выступили почти все. При этом Микоян заметил, что раз при нынешнем положении вещей все идет нормально, то незачем затевать никаких реорганизаций.
Разъехались члены Бюро после заседания поздно. И опять Хрущев уехал в одной машине с Булганиным. Неожиданно сегодня вместе с ними уехал Маленков. Несмотря на всю скрытность опытного аппаратчика, можно было заметить, что принятое решение второго вопроса было ему не по душе.
Германия, Берлин.
СССР, Москва
Настроение берлинцев, живущих в полуокруженном русскими городе, было ничуть не лучше настроения вышеупомянутого партийного деятеля. Несмотря на активно идущие в Стокгольме переговоры, русские продолжали продвигаться на Запад. Бронетанковые клинья русских давно уже вошли в Германию, как нож в масло, а теперь к ним добавились и выбрасываемые с неба десанты. Территория Европы напоминала слоеный пирог из русских, немецких, польских, французских, английских и прочих войск. По последним сведениям, русским уже сдались Румыния и Болгария. Еще сильно пугали обывателей отряды «вервольфа», в которые объединились эсэсовцы, чины армии и люфтваффе. Эти отряды боролись с новыми властями, стремясь восстановить старый порядок, попутно грабя добропорядочных бюргеров.
Справедливости ради надо заметить, что подобные настроения разделялись далеко не всеми. Уцелевшие коммунисты и социал-демократы были куда как в лучшем настроении, хотя и у них полной уверенности в благоприятном исходе дел не было. Все великолепно помнили события тридцатых годов и не могли предсказать не повторят ли русские все, что проделали в своей стране, и в Германии. Несмотря на безусловную важность, эти вопросы обычно всплывали только в свободное от забот время, которого, правда, почти не оставалось, ибо забот у людей было предостаточно. Вот и сейчас минуты отдыха для рядового Отто Гронера из первой роты батальона майора Ремера, охранявшей аэропорт Темпельхоф, были безжалостно прерваны сигналом тревоги. Солдаты дежурного взвода лейтенанта Шмундта вместе с легким пулеметным броневиком были брошены на прочесывание близлежащего леса, в котором были замечены неизвестные вооруженные люди. Тем, кто смотрит на немецкий лес со стороны, кажется, что он полностью просматривается от опушки до опушки. Но, несмотря на несхожесть с тайгой или джунглями, это тоже лес и в нем всегда можно укрыться или найти место для засады. Вот в такую засаду и попал взвод Шмундта. Грамотно организованная засада и дисциплина огня показывали наличие в составе банды опытных солдат, возможно фронтовиков. Против них в бой вступил взвод, принадлежащий к армии резерва и состоявший из призывников и всего лишь нескольких