- Не нужно!
- Почему? - дракон опустился передо мной на колени, перебирает пальцами порванный подол платья.
- Они пыльные, - говорю я первое, что пришло в голову.
- Тем более, их нужно скорее снять.
Он медленно расстегивает мои ботиночки, скользит взглядом по обнаженным ногам. Трогает пальцем щиколотку. Внутри меня разгораются искры, острое желание, жар. До боли хочется запустить руки в его волосы, пропустить пряди сквозь пальцы. Сейчас всё случится. И я останусь только наложницей дракона. Всю жизнь вынуждена буду мириться с тем, что я стала второй. Не женой, а женщиной для услады дракона. Моих детей будет воспитывать его жена. И тех, которые уже есть, и тех, которым еще только суждено родиться. Я выдергиваю ногу из его пальцев.
- Тише-тише, - шепчет любимый и кладет руку мне на бедро, скользит ею вверх, целует в коленку.
- Не нужно... мне стыдно, - я подтягиваю ноги на кресло. Дракон стаскивает с моих ног ботинки и выкидывает в окно.
Адриан.
Эрика здесь, в моих лапах! Я не смею дышать, боюсь сильнее сжать свои лапищи. Зверь ликует, он в полном восторге стрелой летит к нашему замку
. Мое невесомое сокровище, моя огненная ведьмочка! Никогда ее не отпущу. Вот только...
У Эрики есть двое детей. Марк и Соня. Оба блондины. Им шесть лет. Девять месяцев длится беременность. Это значит... Они? Да не может этого быть! Выходит, у меня есть дочка и сын? Целых двое детей? Эти близнецы, они, и вправду, мои? Широкий, как медвежонок, серьезный, сосредоточенный сын. Он, и вправду, похож на меня. Наша дочка... С ума сойти, наша! Соня. Она такая тоненькая, и глаза у нее небесные. Совсем как у Эрики. У той Эрики, какой она была раньше.
Почему она скрыла от меня моих же детей? За что? Столько лет хранить молчание! Я могу понять, почему она не дождалась меня там, на Севере. Орки, война, беременность. Она правильно поступила, что рискнула пробираться вглубь страны, подальше от приграничья, в безопасные земли. Теперь я понял, почему нашел ее украшение - сердце дракона, мое собственное сердце - на пепелище. Должно быть, им она расплатилась за постой и ночлег. Может, ее и вовсе ограбили. Какой же я был дурак! С чего вообще взял, что Эрики больше нет? Сам же потерял ее след, не стал искать дальше!
Но почему она сама меня не нашла? Почему переменила внешность? Ведь Эрика знала моё имя. Могла меня найти. Здесь, в столице, это сделать совсем не сложно. Нужно было всего-навсего подойти к Кольцу магов и спросить сиятельного Адриана. Это было так просто. Меня бы обязательно разыскали, где бы я ни был. И я бы сам мог растить своих детей. А теперь? Что будет теперь? Может быть, у меня есть соперник? Может быть, все эти годы моя любимая провела в объятиях того парня? Отчего только я его не убил? Нужно было сделать это там, в ее дворе, сразу же. Пламя опять подступило к горлу. Девочка, рядом с ним была кроха. Потому я и ушел со двора. Так, Адриан, возьми себя в руки. Не время буйствовать. Нельзя давать волю своему зверю. Выплеснешь наружу хоть каплю огня, навредишь любимой женщине и
- Как же твоя невеста?
- Плевать, - я поймал ее. Или она меня?
Глава 7
Поцелуй как огонь, он откликается искорками в груди. Адриан сжимает в объятиях, несет на постель. Солгал или женится? Как же я боюсь верить ему и в свое бескрайнее счастье. И как сильно я утопаю в нем, в этой медовой любви. Плащ он сорвал, разорвал на вороте. Опустил меня на белоснежное покрывало. С обгоревшего платья сыплются сажа и пепел. Я пытаюсь раздеться, но дракон не дает, разрывает на мне одежду, осыпает поцелуями, зарывается носом в мой тощий живот. Ласкает и нежит. Я оплетаю ногами его талию, срываю запонки с рубашки, они падают на пол, следом улетают ножны, клинок, его пояс и вся остальная одежда. Мы сливаемся вместе в наваждении страсти. Я не могу надышаться им, кричу от восторга, от ощущения его рук на моем теле, задыхаюсь от удовольствия, В груди разжигается пламя, будто его раздувают нарочно. Я сгораю в неясном и прекрасном огне. Дракон то рычит, то мурлычет подобно котенку. Я вся тону в удовольствии, наполнена его сутью до дрожи, до искр в глазах. Царапаюсь и кусаюсь не в силах по-другому выразить то, что испытываю.
- Мой Адриан!
- Твой, - хрипит он, соглашаясь. И в его медовых глазах пляшет пламя совсем как тогда.
Истомленную от неги он оставляет меня в постели. Возвращается через мгновение с подносом полным лакомств, ставит его на смятое покрывало, кормит меня из руки, пристально рассматривает, как я касаюсь ягод губами. Сам не пробует, только облизывается и выглядит при этом очень хищно.
- Тебя отнести в купальню? - я мотаю головой, - Хочешь, искупаемся в море?
- У меня нет одежды, - смотрю я с тоской на обрывки платья.
- Я приказал слугам что-нибудь сшить для тебя. Выберешь утром из того, что уже готово.
Он вновь набрасывается на меня с поцелуями, мягкие губы скользят по моей шее, по ложбинке под горлом и спускаются ниже. Страсть клокочет в груди. И я обхватываю обеими руками мощную шею, раскрываюсь навстречу нашему счастью. Нет ничего кроме нас в этом мире, кроме нашей, разделенной любви.