Не проще было бы эти проклятые спутники снести к чертям.
Не надейся, Бомбер. Уважаемых партнеров не трогают. Потому мы здесь и должны пустить им столько крови, чтобы они в ней захлебнулись. В плен берем лишь офицеров. Снимаем каждый труп и разбитую боевую машину, передаем все материалы информационщикам. Ваши разведчики на этот счет получат дополнительный инструктаж. Доберман хищно улыбнулся. На информационном фронте у нас будет своя «Сирена».
Командиры переглянулись. Что такое поддержка СМИ и соцсетей в современных условиях войны они себе отлично представляли. Иной репортаж оказывался по воздействию важнее тщательно продуманной военной операции.
И послезавтра будем в этом месте на станции. Узловая точка их обороны. Выстраивать новую очень и очень дорого, командир спецназа уставился на карту. Ну что, три дня форы очень неплохо. И надо отработать их на все сто, камрады. Их арта будет поначалу слепа, а командиры сбиты с толку. Мы же успеем совершить первый и самый важный рывок вперед. Внутри городской застройки им противу нас не выдюжить. Будем бить и пластать ляхов на куски. И тут же все выкладывать в прямой эфир.
Начштаба, мы сможем это делать с помощью твоих планшетов?
Туда забиты все необходимые адреса. С них грамотные люди раскидают по всему миру.
А у врага не будет в новостях ничего! Как я понимаю, и гражданское оборудование не станет работать?
Правильно понимаешь. Товарищи командиры, не забываем, что их пресса цель номер один. Выбиваем журналистов в первую очередь. И лучше кое-кого интересного взять живым.
Опять в обмен пойдут?
Нет, будем раскалывать. Там нет ни одного, кто на спецслужбы бы не работал. Вот пусть об этом в прямом эфире и скажут. Плюс нам, начальник штаба выразительно показал глазами наверх, чрезвычайно необходима некоторая информация на кое-кого оттуда.
Дым в бункере сгустился, прибавили света. Говор стал громче.
Обходите укрепы с флангов, оставьте их авиации. У нас для ляхов сюрприз заготовлен.
Офигеть! комбат Стрига очумело уставился на Добермана. А летунов вы как умудрились на это дело подрядить?
Зам начштаба Ворожевский усмехнулся и кивнул на Луку:
Это ты ему спасибо скажу. Во всяком случае, принято решение все укрепы противник выжигать дотла и далее заливать химией. Людей надо беречь. Это пусть армейцы лбами об опорники стучатся, они у них дубовые.
Ха-ха, значит, мой опыт пригодился! радостно воскликнул Турчин.
Химия летальная?
Нет, конечно. Бьет по зрению, парализует, но быстро испаряется. Почти без следов. У ваших химиков будут анализаторы, так что пугать людей костюмами химзащиты не надо. Еще раз повторяю зачищаем всех. Они наших, суки, добивают и пытают, пусть получают законную ответку.
Наемники?
Вот тут у меня есть указание по возможности доставлять в тыл.
И на хрена?
Сам не знаю, начштаба почесал подбородок. Паутинщики что-то задумали. Но обещали, что в живых эта дрянь не останется.
Стрига нехорошо улыбнулся. Знал он парней из их информационной поддержки. Гуманистов там точно не было.
Будут им свежие тушки для опытов.
Ну, допустим, ты леса жег, но ведь с жилыми поселениями вместе. Сколько воплей в их и нашей прессе о жестокости ополченцев затем было?
Зато перед границей мы получили несколько километров ничейной территории. Смежники смогли перебросить резервы на север. Да и людей из селений заранее увели.
Не всех, братец, не всех, вздохнул тяжко Стрига. Его угнетала сама ситуация идущего по его мнению братоубийственного кровопролития. Когда росские люди убивали росских, обозвавшихся чужим именем.
Комбат легендарных «Парсов» мрачно пробасил в ответ:
Свой грех как-нибудь уж сам донесу до Господа. Не тебе меня попрекать!
Стрига зыркнул в ответ, но промолчал. Прегрешения не давали. У всех они накопились за эти тяжкие годы. Война ремесло кровавое, не запачкаться невозможно.
В этот раз молчание вышло недолгим. Все здесь не без греха. На войне убивают. И убивают много и далеко не всегда справедливо. Доберман отлично понимал, что сидящие перед ним суровые мужики вскоре будут вынуждены послать на смерть своих братьев по крови, по духу и судьбе. Иначе никак не добыть им Победы.
Сверим наши намерения. У кого есть дельные поправки?
Глава 14 Петроград. Константиново. Дворец администрации президента
Олигарх Михаил Семенович Гольдман тщательно протер носовым платком шею и лицо, скомкав затем его в кулаке. Имея неприличное количество денежных знаков, он все равно не желал выглядеть опрятно и подтянуто, как было принято в их кругу. Жирные щёки олигарха смешно тряслись во время разговора, а глаза горели искренним по его мнению негодованием.
Наверное, случайно попали. Там же рядом станция, помощнику председателя аппарата гость откровенно не нравился. Он сам вышел из нового окружения, ничем не обязанный старой когорте «финансистов режима». Но разговор поддерживать все равно приходилось. Все-таки Гольдман не то лицо, которое можно было показательно игнорировать.
Да какая станция? Говорю же эти проклятые бандиты прицельно по моему предприятию метились. И ведь всем даны сверху указания ни в коем случае туда не стрелять! Мы же не оружие клепали и вреда никому не приносили. Между прочим, налоги я плачу здесь.