Мальчик вскочил на ноги, ужас исказил его черты.
Они убьют меня, если вы привезете меня обратно, он чуть не задохнулся.
Твои раны гноятся. Тебе надо поесть и отдохнуть. Здесь больше никого нет, а до ближайшего города больше недели пути.
Изабель изумилась, когда мальчик с трудом стал расстегивать пуговицы рубашки.
Смотрите, что они сделали со мной! крикнул он, поворачиваясь спиной, которую покрывали дюжины шрамов. Кто-то безжалостно избил его, оставив раны необработанными, а самого без пищи и воды.
Это, конечно, не гнев, вызванный тем, что он работал не так много, как от него ждали, или плохо выполнял работу. Это больше, чем наказание за нарушение правил. Это жестокость ради самой жестокости. Изабель пыталась представить, какой человек мог поступить так с другим человеком, и не могла. Несмотря на два года сиротского приюта, она росла в безопасности и никогда не видела ничего подобного.
Кто это сделал? голос звучал резко от того, что ее тошнило, а руки дрожали от гнева.
Добрый и любящий человек, который взял меня, в голосе мальчика слышалась насмешка. И был готов усыновить меня, если я полюблю его семью так сильно, как они уже любят меня. Он сделал это, когда я не мог работать так, чтобы угодить ему. Когда я упал, потому что у меня больше не было сил. Когда я сбежал, потому что думал лучше умереть, чем жить в этом аду.
А другие знали? Изабель отказывалась верить в безнаказанность подобной жестокости.
Они были слишком заняты избиением своих сирот, чтобы интересоваться мной.
Изабель стало плохо. Она никогда не слышала о столь бесчеловечном обращении, даже не могла вообразить такого до сих пор.
Если кто-то попытается меня избить, я убью его, заявил Шон.
Нет, руки у тебя будут связаны.
Черт! воскликнул Брет. Ты хочешь сказать, тебя связали?
Нас всех привязывали, чтобы мы не сбежали.
Черт! снова повторил Брет.
Изабель посмотрела на других мальчиков. Все обернулись к ней, выжидая, что она решит.
Мы не едем в Утопию.
Что вы собираетесь делать с ними? спросил Мерсер.
Не знаю. Но мы совершенно точно не поедем в Утопию. Хоук, помоги Шону посадить беднягу в фургон.
Мы едем вперед, настаивал Мерсер. Этого хотело агентство, и мы выполним договор.
Это не вам решать, возразила Изабель. Ваше дело обеспечить нашу безопасность, и ничего больше.
Мерсер направил винтовку на Хоука и Шона, которые собирались поднять парня в фургон.
Положите его. Я скажу фермерам, где его найти, но это их дело позаботиться о нем.
Изабель не осознавала своих действий, она так кипела от
гнева, что, не размышляя, подняла камень и швырнула его в Мерсера. Никто больше ее самой не удивился, когда камень попал тому в лоб. Никто не был так поражен, когда Мерсер без сознания свалился на землю. Слишком шокированная своим поступком, чтобы разумно мыслить, она повернулась к мальчику и спокойно спросила:
Как тебя зовут?
Тот широко ухмыльнулся.
Бак, мадам. Зовите меня просто Бак.
Глава 3
Помогите Баку лечь на кровать мистера Максвелла, сказала Изабель Шону.
Бьюсь об заклад, он не захочет, чтобы грязный сирота залил кровью его постель, заявил Брет.
Он может взять мой спальник, предложил Шон, великодушный, как всегда.
Я уверена, мистер Максвелл не будет против. Он сам предложил воспользоваться его кроватью, Изабель вошла за ними в хижину. Я посмотрю, удастся ли найти какие-нибудь лекарства.
Изабель пришла в ужас от кухни Джейка, выглядевшей так, словно ею не пользовались недели, а может быть, месяцы. Она не нашла ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего лекарства, кроме нескольких бутылок виски. Очевидно, Джейк Максвелл никогда не болел и не бывал ранен, а если это случалось, то пил, пока мать-природа не завершала процесс выздоровления. Еще она нашла немного свиного жира. Он был старым, но сгодится. Девушка подошла к двери.
Брет, принеси мне воды.
В ожидании воды Изабель осмотрелась и обнаружила за плитой немного дров. Открыла плиту и подавила негодующее восклицание золу давно не убирали. Она расчистила кочергой место, положила сухих щепок и коры, подожгла. Сухие дрова быстро загорелись.
Поставь котел на плиту, велела она Брету, вернувшемуся с водой. Как только вода нагреется, принеси мне.
Изабель взяла жир, бутылку виски и неглубокую кастрюлю и поспешила в другую половину хижины. Из мебели в спальне Джейка были только кровать и сундук. Не похоже, чтобы ими недавно пользовались. Очевидно, Максвелл предпочитал жить на свежем воздухе.
Тебе нужно раздеться.
Совсем? Бак смутился.
Сними все, кроме нижнего белья. Я не думаю, что мистеру Максвеллу понравятся твои ботинки на его постели.
Ботинки Бака были покрыты коркой, вызывающей ассоциацию с коровником. Изабель принесла из кухни стул, пока Шон помогал Баку раздеться. Для большого, неуклюжего парня он был удивительно нежен.
Брет принес воду и налил ее в таз.
Она еще не горячая, но я подумал, может быть, вы захотите начать. У него не спина, а месиво.
Изабель удивилась. Брет никогда не выказывал заботы о ком-нибудь, кроме себя.
Едва сдерживая позывы на рвоту, сорвала струпья с самых страшных ран, чтобы промыть их. Бак вздрогнул, когда она приложила к открытой ране тряпку, смоченную виски, но потом лежал тихо. Изабель хотелось думать, что он потерял сознание, но, скорее всего, у него просто не было сил двигаться.