Обернувшись, я увидел группу людей, из которых самым заметным был Юрка Коньяков. Тот словно толстая собачонка семенил за патрульными в военной форме и что-то им доказывал. Все ясно, это комендатура!
Старший патруля, молодой офицер в звании лейтенанта, решительно двигался в нашу сторону. Вид у него был хмурый, деловой. Еще я заметил, что Коньяков для убедительности размазал по лицу кровь. Когда он с дружками уходил с курилки, крови на нем не было. Да и не бил я его, так, чуть-чуть скрутил. Неужели этот говнюк решил меня подставить?
Вот! Вот, это он! В серой футболке с зеленой надписью! Громов! громко залебезил Юра, тыкая толстым пальцем и глядя на меня своими свинячьими глазками. Он на меня напал!
Я мысленно усмехнулся вот же мелочный человек, а? С позором получив люлей, побежал жаловаться, да не лишь бы кому, а взял правильный курс на комендатуру. Само собой он все переиграл, сделав жертвой себя типичное поведение агрессивного труса. Его дружки подтвердят что угодно, хоть и являются заинтересованными лицами.
Громов Кто здесь Громов? начал лейтенант.
Я спокойно вышел вперед, ожидая неприятного разговора.
В чем дело?
На вас поступила жалоба! выпалил лейтенант. Оба его помощника в звании ефрейторов, стояли наготове, ожидая команды старшего. Зачем вы избили товарища Коньякова?
Честно говоря, мне стало смешно.
Все остальные затаив дыхание просто наблюдали за происходящим.
Избил усмехнувшись, произнес я, указывая на Юру. Да вы взгляните на него. Он же в полтора раза больше и явно сильнее. Я кроме шахмат, другого спорта и не знаю даже. Как я мог побить такого амбала, да еще и на призывном пункте?
Слон и Моська! брякнул кто-то из патрульных.
Лейтенант неуверенно обернулся к Коньякову, чтобы убедиться в моих словах. Разница, конечно же, была очевидной. Да и самодовольное выражение лица отморозка говорило о том, что он пошел на это целенаправленно скрыть злорадство на жирном лице у него не получилось.
Кто может подтвердить твои слова? это было адресовано мне.
Никто. Там был только я, сам Коньяков и его дружки! ответил я. Офицер явно перегибал палку может, хотел в милиции работать, а его только в комендатуру и взяли?
В таком случае, пройдемте! вдруг произнес он.
Да вы что, товарищ лейтенант? твердо произнес я, абсолютно уверенный в своих словах. Очевидно же, этот здоровяк просто перегрелся на солнце. Вон, жара какая сегодня, плюс тридцать девять. Ему и показалось. Что я, больной на троих бросаться? Тем более, на тех, что старше меня. Да вы посмотрите, здоровый кабан, а мышцы какие А я что?
Конечно же, я издевался только тупой как пробка Коньяков этого не понимал. А вот лейтенант просек мой настрой.
Так, а ну, кулаки покажи потребовал он, строго глядя в мою сторону.
Я с чистым сердцем показал ему кулаки, на которых не было абсолютно никаких следов сбитых в драке костяшек. Ну, еще бы, я же Коньякова не бил Только немного приложил об асфальт и скрутил в болевом приеме. Но лейтенант почему-то смотреть на мои кулаки не стал, видимо все понял с первого взгляда. Он зачем-то схватился за висящий на боку планшет и произнес:
Так, вот что Пройдемте, поговорим в другом месте!
Куда?
Ему мешала толпа зрителей, ведь по сути ситуация была глупой. Вот и намеревался все решить без посторонних. Это меня сразу насторожило.
Пройдемте!
Да что он сделал-то? вступился за меня Смирнов. Оба патрульных ефрейтора заметно напряглись. Дал сдачи этому дураку? Так он всегда сам себе приключения на одно место ищет, а когда сдачи получит, бежит жаловаться.
Но начальник патруля был настойчив. Снова озвучил требование.
Хорошо, как скажите! выдохнув, отозвался я, а затем добавил. Кстати, по согласно устава, вы обязаны представиться!
Что?
Ваше звание и фамилия.
Наверное, меня бы действительно увели, а Коньяков от души порадовался, но вдруг появился уже знакомый мне капитан Игнатьев. Он как раз вышел из здания штаба с дипломатом в руке. Наверняка какие-то документы на будущее молодое пополнение.
Товарищ лейтенант, разрешите вас? громко произнес он, обращаясь к младшему офицеру.
Что?
Сюда подойдите! командный голос у Игнатьева был поставлен хорошо.
Лейтенант хотя и был младше званием, однако находился в суточном гарнизонном наряде и исполнял обязанности начальника патруля, поэтому
мог не выполнять иные команды старших по званию. Но все-таки сделал это.
Игнатьев привычным жестом достал из нагрудного кармана ксиву, в раскрытом виде предъявил ее начальнику патруля. Тот заглянул внутрь, почти сразу как-то неестественно выпрямился, замер, изменился в лице. Игнатьев тихим голосом бросил ему пару фраз, после чего лейтенант несколько раз кивнул, выполнил воинское приветствие и повернулся к своим подопечным.
За мной.
А как же этот? один из патрульных растерянно кивнул на меня.
Глухой, что ли Ефремов? За мной, шагом марш! разозлился молодой лейтенант.
Эй, как же Вы что, его не заберете? возмутился изумленный Коньяков, растерянно глядя то на меня, то на лейтенанта. Но тот лишь отмахнулся от него.
И тогда Юрка посмотрел на меня злобным взглядом.
Ты еще пожалеешь! Максимка!