Медленно стекала за перевал вечерняя заря. Дул норд-ост. Однако в Крыму не по времени было тепло, и на солнечных склонах даже цвела магнолия. Измученные до одури двухнедельным бездельем «казачки» атамана Люта выбрались из «реквизированной» у местного дьяка хаты, подальше от тюфяков с клопами, и разбрелись по широкому двору.
Сам атаман еще в ноябре поехал в Екатеринослав к Батьке Махно, наказал бойцам без него по округе не шалить, сидеть смирно тутошних мужичков не трогать, баб с девками не тискать, разве что чуть-чуть, да помаленьку вытряхивать из сельчан овсянца для лошадок и себе какой-никакой харч. Харч вытряхнули, а лошадок сменяли на самогон. Всех до единой. Скучали смертельно нешто таким молодцам пристало просиживать штаны до прорех? Но бросать атамана покамест не думали. Ждали, что тот вот-вот вернется и двинут они тогда все вместе либо на север к красным, либо останутся здесь у белых. Кто первый приветит, к тому и примкнут. Тяжела и сурова оказалась вольница. За осень потерял Лют ни много ни мало сорок с лишним человек нарвались сперва на передовой
глаза глядят, в горы или степь, собрать таких же лихих молодцев Ээх! Тоска! Такая тоска, что хоть волчарой вой!
Гляди-ка, есаул. Это кто же у нас тут такой за нежданный вечерний гость?
Есаул отвлекся от семечек и мрачных дум. Ворота приоткрылись, и в образовавшуюся щель втиснулась улыбающаяся голова. Голова была в треухе, не слишком умытая, но чернобровая и белозубая не то цыган, не то армянин, не то татарин разве разберешь.
Синьоры господа товарищи анархисты? Позвольте представиться Укротитель и престидижитатор Джакомо Леопарди к вашим услугам Демонстрирую уникальнейший номер, у самого Труцци имевший три сезона колоссальный успех дамы падали в обморок от восторгов, в Одессе Малевич умолял меня, стоя на коленях, звал к себе в антрепризу Си, синьоры?
Ну? Не тяни Очкастый поднялся с завалинки. Потянулся к кобуре. Удивился, когда не обнаружил на себе портупеи. Еще больше удивился, вспомнив, что оставил ее в доме.
Есаул отчетливо вдруг подумал, что, если кому-то понадобится, их тут всех до единого перережут как цыплят в курятнике. Надо бы выставить за ворота человечка для порядку.
Гляжу, у вас тут, синьоры товарищи господа, лошадок на свободном выпасе не наблюдается. Это хорошо Это бене. Так мы тогда это Войдем? И, не дождавшись ответа, распахнул ворота шире. Антре, Джульетта!
Большая бурая медведица вошла во двор, позвякивая тоненькой и на вид совсем ненадежной цепочкой, другой конец которой был дважды намотан на запястье «укротителя и престидижитатора». Укротитель дернул за цепочку, поклонился. Медведица помотала башкой.
От расстрелов идет дым то Махно спасает Крым, запел визгливым, но не лишенным мелодичности голосом укротитель, прихлопывая в такт ладонями. Медведица печально покосилась в его сторону и легла. Казачки заухмылялись, подтягиваясь поближе.
Не хочет плясать! Не уважает нас твой Топтыгин
Уно моменто, синьоры анархисты. Айн момент!
Синьор Леопарди стащил с головы треух с косо прикрепленной корниловской «адамовой головой», плюнул на нее, тщательно потер рукавом бушлата. Полюбовался результатом. Медведица следила за хозяином пристально и недобро. Незаметно для других укротитель вытянул из-за подпоротой подкладки треуха металлическую маленькую фигурку. Погладил ее пальцами, посоловел взглядом, словно одним махом опрокинул стакан самогону. И тогда медведица неожиданно легко поднялась на задние лапы, неестественным образом выпрямилась и принялась выделывать странные, уродливые коленца.
Бачиш, що творит, сатана? Усатый белотелый казак, красивый, лысый с иссиня-черным оселедцем, в ватном жупане и красных штанах, загоготал и толкнул локтем хмурого есаула.
Гоп, дивчина, не журися, в Махна гроши завелися Опа, опа. Джульетта, алле!
Медведица пошла вприсядку.
Да Наверное, понимаю. Уинсли прекратил отжиматься, отряхнул ладони и направился к бочонку с ледяной водой. Хотя большинство маленьких существ после знакомства со мной обыкновенно погибали. Дед мой, видите ли, любит охоту. Я не слишком хороший охотник, но все-таки это национальный спорт. С другой стороны, смерть та же свобода в каком-то смысле. Кажется, я сейчас сказал пошлость Так что там снаружи, Алекс? Отчего гвалт?
Цыган какой-то. С медведем. Медведь пляшет. Хотите взглянуть?
Пожалуй. Тут все равно с развлечениями дела обстоят так себе
Чадов соскочил с табурета, уступив место майору. Майор усмехнулся, отставил табурет в сторонку, поднялся на цыпочки и приник к стеклу. Представление во дворе было в самом разгаре. Сплясав трепака и «барыню», медведица демонстрировала гогочущим казакам «бытовые трагикомедии и драмы по желанию зрителя».
Кажи, Жульета, дивчина як портки стирае?
Медведица низко нагибалась, подрагивая крошечным едва заметным
совсем еще подростками.
Фотографию семьи подпоручика Артур видел еще в Севастополе. Счастливые, спокойные лицами и глазами люди. Дети застыли, уставившись в объектив, полный улыбчивый господин в пенсне теребит газету, красивая дама с чайником в руках что-то говорит хмурой старухе «Это мама Нянюру распекает, за то что та опять чай женила, улыбнулся Саша, а на недоуменный взгляд майора немедленно разъяснил, посмеиваясь: Нянька Дашина Очень принципиальная особа. Считает, что дважды одну и ту же заварку кипятком залить хуже не будет. Зато какая экономия! Вторую заварку у нас называют «женатой», представления не имею почему. С газетой это отец. Курносый с оттопыренными ушами братишка младший. А вот и Дашута, смешная такая, совсем как мальчик И еще тут с краю Бессонов случайно попал, случайный человек, но презабавный из себя». «Замечательная семья у вас, Алекс», Артур вдруг подумал, что он давно потерял фотографию старого Уинсли В Александрийской казарме? В госпитале? Или где-нибудь на бивуаке? В Галлиполи? В Дамаске?