Я посмотрела на лысое, невыразительное создание в другом конце комнаты. Было слишком далеко, чтобы разглядеть множество зазубрин, покрывавший почти каждый дюйм его вполне реальной на вид плоти. С того места, где я стояла, манекен казался всего лишь форменной кляксой.
Знаешь, я думал, ты собиралась залечь на дно, пока они здесь, Миша пошел вместе со мной, поэтому стоял недалеко от меня на периферии. Не попусту тратить время или что-то в этом роде, но может просто держаться подальше от Большого зала.
Сомневаюсь, что увижу их снова, сказала я, поднимая клинок и думая о том, что Тьерри сказал про Зейна и это сильно отличалось от Мишенного предостережения.
Ты не пойдёшь на церемонию Чествования сегодня вечером? Они будут там.
Это не значит, что я увижу их. Сомневаюсь, что они меня заметят.
Мне кажется, ты недооцениваешь то, как сильно выделяешься среди остальных.
Я посмотрела на него, нахмурившись.
Он приподнял бровь.
Это всё человеческая половина. Нам легко её учуять.
Если честно, это не так уж и важно, верно? Я не дура. И не собираюсь подходить к одному из них и вести себя как «Привет, приятно познакомиться, а я ходячий живой миф. Хотите 411?»
441?
Я вздохнула. Арахис будет очень разочарован.
Не бери в голову.
Скрестив руки на груди, он склонил голову набок.
Вообще-то,
меня это не удивляет.
Заткнись.
Он ухмыльнулся.
Я закатила глаза.
Ты собираешься продолжать в том же духе?
Я сосредоточилась на манекене. Сделав шаг вперёд, я слегка наклонилась и метнула кинжал.
Он попал точно в цель, прямо в грудь манекена, вонзившись по самую рукоятку. Опустив руку, я выдохнула и взглянула на Мишу.
Он таращился на манекен.
Я всё ещё не понимаю, как тебе удаётся это делать.
Я одарила его своей самой дерзкой улыбкой.
Я особенная снежинка, уникальная и красивая.
Он фыркнул.
Ты нечто.
Правда в том, что у меня хорошо это получилась лишь потому, что я усердно практиковалась и тренировалась больше, чем другие. Мне приходилось сильно сосредотачиваться, чтобы компенсировать свои недостатки. Я хорошо это делала, потому что не могла позволить своему портящемуся зрению стать мне помехой. По крайней мере, пока оно не стало совсем плохим, и даже тогда я приспособлюсь.
А значит, нужно упорнее тренироваться.
Уметь использовать кинжалы было важно, как и уметь сражаться, и не только для того, чтобы знать, как защитить себя.
Но и что бы остановиться.
То, что я делала с Одержимыми, не было даже крошечной частью того, на что я могу быть способна, если не стану себя контролировать.
Тебе не кажется, что очень странно, что Тьерри приказал клану из Вашингтона остаться на Чествование? спросила я, как можно беспечнее.
Миша не ответил, но нахмурился.
Я имею в виду, с каких пор кланы приезжают к нам, даже если им необходимы новые воины? подметила я. Такого раньше никогда не случалось.
Что ты хочешь сказать? спросил он.
Не знаю, правда. Просто это как-то странно. Они не хотели оставаться, я пожала плечами. Да и особых причин находиться тут у них нет.
Он долго на меня пялился.
Думаю, если ты проводишь больше часа в день в своей комнате, твой мозг начинает выдавать реально странные вещи. Ты опять смотрела документальный канал?
Да ну тебя, я улыбнулась. Я смотрела «Принца из Беверли-Хиллз».
Миша пересёк комнату и взялся за рукоять кинжала. Он вытащил его с этим отвратительным сосущим звуком.
Ещё раз?
Я кивнула, и он подошёл ко мне. Взяв кинжал, я посмотрела туда, где он стоял.
Ты сказал, что знаешь Зейна, и что он плохой парень. Тебе известно что-то ещё?
Он наклонил голову.
Почему спрашиваешь?
Потому что мне любопытно, ответила я, что было стопроцентной правдой.
Миша сложил руки на груди.
Его не особо жалуют в клане. Они ему не доверяют.
Это было странно, учитывая тот факт, что лидер его клана взял его в поездку сюда.
Откуда тебе это известно? Есть какая-то доска объявлений Стражей?
Он хихикнул.
Да, именно так. Я знаю одного из Стражей, которого послали в его клан, и он рассказал мне кое-что о нём.
Я опустила взгляд на кинжал, зная, что если продолжу приставать насчёт Зейна, он что-нибудь заподозрит. Миша хорошо меня знал. Я доверила ему свою жизнь, но сомневалась, было ли его предупреждение основано на фактах или скорее на чём-то вроде братской любви? Типа как «нет ни одного парня, который был бы достаточно хорош». Но я всего раз поговорила с Зейном, и не похоже, что это была любовь. Скорее уж ненависть. Я снова посмотрела на Мишу.
Его взгляд метнулся к двери и обратно. И мне не надо было оглядываться и смотреть, чтобы понять, кто за нами наблюдает. По мере того, как он приближался, его щёки слегка порозовели.
Ты покраснел, я улыбнулась.
Заткнись, проворчал он, встав спиной к двери.
Прошло всего мгновение, прежде чем он оглянулся через плечо.
Я переминалась с ноги на ногу.
Думаю, ты нравишься Алине, сказала я, упомянув симпатичную темнокожую женщину-Стража, которая определённо наблюдала за нами, стоя в дверях.
Миша резко посмотрел на меня.
И думаю, что тебе она тоже нравится.
Трин начал он.
Я размышляла над тем, что он сказал мне прошлой ночью. Его жизнь была безвозвратно связана с моей. Он не говорил этих слов, но именно это имел в виду, и это было так несправедливо. Он был на несколько месяцев старше меня, и, как и я, нёс ответственность, выдержать которую могли не все взрослые.