Хорошо, вы убедили меня, сэр, сказал генерал Блэквуд, Но я утверждал и продолжу утверждать если мы попытаемся осуществить «Вход без стука» сейчас, то, скорее всего, потерпим неудачу.
Судя по тому, что я видел и прочел в твоих отчетах, пилоты хорошо подготовлены.
Только с технической точки зрения, возразил Блэквуд, Они управляют Стражами так, словно были рождены для этого. Поневоле поверишь в теорию о «генах-солдатах». Но этого недостаточно, сэр.
Что же нужно еще?
Я не могу собрать их завтра и заявить, мол, сейчас вы отправитесь на свое первое и, возможно, последнее боевое задание, от которого зависит судьба Альянса и всего мира. Они еще не сформировались, как личности. Они не могут в полной мере контролировать свои чувства, принимать решения, идущие вразрез с их детскими понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Как я могу потребовать от них рискнуть или пожертвовать своими жизнями ради неких глобальных и непонятных им политических целей? Они до сих пор воспринимают пилотирование Стражей как видеоигру, и в глубине души не верят, что им может что-то угрожать, или придется воевать всерьез. Всему этому нельзя научить, они должны сами научиться думать и понимать. Нужно время, сэр.
У нас нет времени, и я уже объяснил почему! Ты что не слышал меня, Том?
Это бесчеловечно бросить в бой несмышленых подростков, которые не знают, что такое смерть.
Я достаточно повидал войну и считаю ее суммой всего человеческого зла, после паузы произнес «Оверлорд», Мне больно каждый раз, когда я слышу с какой небрежностью говорят о войне или грозят войной, ведь я не понаслышке знаю о ее ужасах. Неужели ты думаешь, Том, что я собираюсь по своей прихоти бросить твоих ребят наших ребят, черт возьми, в пекло? Если бы у нас был выбор эта операция никогда
не состоялась. Но на другой чаше весов жизни сотен миллионов человек, в том числе таких же детей.
Я понимаю, сэр
Послушай, Том. «Война, которая некогда была жестокой и величественной, теперь стала жестокой и отвратительной. Вина за это лежит на демократии и науке. Вместо небольшого количества профессионалов, отстаивающих интересы своей страны с оружием в руках, вместо прекрасной сложности архаичных маневров, мы имеем целые народы, включая женщин и детей, сталкивающиеся в жестоком взаимном истреблении, и чиновников с пустыми глазами, которые всегда остаются в живых, чтобы подписать счет мясника. Начиная с того момента, как демократия была допущена на поле боя война перестала быть джентльменским занятием». Это сказал великий человек той эпохи, когда только завязывалось противостояние Востока и Запада. И он прав в том, что в случае начала Мировой войны не будет больше «нелегитимных целей» и «неприемлемых методов». Не будет никакой Женевской конвенции. Все мы станем солдатами, и придется пожертвовать всем самым дорогим, что у нас есть, чтобы выжить. Не говоря уж о том, что придется отдать за победу в этой войне. Но мы все еще можем этого не допустить. Мы можем вернуть войне былую величественность и своеобразное благородство, использовав горстку профессиональных солдат, чтобы избежать кровопролитной затяжной резни или даже ядерного апокалипсиса, который затронет всех живущих на этой планете. Ты понимаешь меня, Том?
Да, сэр
Тогда начинай подготовку к операции «Вход без стука». Проведи еще одно полномасштабное испытание, максимально приближенное к боевым условиям на это время найдется. После этого Стражи и пилоты будут перебазированы на мыс Канаверал.
Что, если все это окажется ошибкой, сэр?
Тогда это будет величайшей ошибкой в истории человечества. Но раз нам навязывают войну, мы должны сделать все возможное, чтобы закончить ее как можно скорее. Выполняйте приказ, генерал.
Да мистер президент.
ЧАСТЬ 3 Допустимые потери
Двигаемся на север, курс 340, скомандовал Рейн, «Лима», прикрывай правый склон. «Виктор», смотри налево. Держать дистанцию пятьсот ярдов. Огонь по готовности. Пошли!
Понял тебя, «Ромео», послышался в наушниках шлема голос Лоуренса.
Выполняю, ответил Валентайн.
Три Стража развернулись в боевой порядок. Рейн в центре и чуть позади, чтобы иметь лучший обзор. Двое его напарников на флангах выдвинулись вперед, принимая на себя основную тяжесть боя и давая возможность Рейну координировать их действия.
«Эхо», как слышишь? вызвал Рейн.
как слышишь, отозвалась Элен. Это была старая и регулярно повторяемая шутка, все уже привыкли, но Рейн улыбнулся.
Где ты, «Эхо»? спросил Рейн, Я пока не вижу твою группу на радаре.
Неудивительно, между нами хребет Амаргоса, «Ромео». Мы успели перебраться через него до того, как противник блокировал перевал.
Отлично, «Эхо», похвалил ее Рейн, Возможно, это их собьет с толку. Продолжай двигаться к цели, но постарайся избежать стычек с врагом. Когда мы вступим в бой, у вас будет всего несколько минут.
Поняла тебя, «Ромео». Удачи!
Контакт! рявкнул Лоуренс, Танки на один час! Пять единиц, дистанция шесть тысяч.
Вижу. Сближаемся и атакуем «хэллфайрами» с пяти тысяч. Снаряды для пушек беречь. Как поняли меня?
Все понятно. Используем ракеты с пяти тысяч.
Группа «Альфа», ведомая Рейном, вошла в Долину Смерти с юга. Им предстоял лобовой удар по позициям и танковым войскам условного противника. Второй отряд двигался параллельно, в двадцати милях восточнее. Их задачей было любой ценой прорваться к цели, пока «Альфа» отвлекает огонь на себя. На этот раз все пилоты действовали в одной команде, как и предполагалось в реальных условиях.