Корректнее говорить световых лет, или парсек, но Нас всего трое это, по-твоему, серьезный враг? Сомнения четко прослеживались на физиономии Влада, изменившегося в сторону мужчины с глубоко посаженными глазами, широким носом и мощной челюстью. Другое дело черная дыра, даже одна такая превратит солнечную систему в кучу космического газа и пыли, которую затянет внутрь горизонта событий. Чувствуешь дрожь?
На подергивающиеся брови друга Косой закатал глаза.
Массовка не проблема, ты же сам говорил, что нашел способ прокормить любого духа без необходимости искать индивидуальные источники, вроде природного тумана для меня, бронзовой руды для Леонида, и так далее? С таким подходом мы можем завербовать сколько угодно последователей Черной глотки. Разведя руки в стороны, Вася торжественно объявил.
Действительно, благодаря оборудованию исследования души я обнаружил, что у трутней поглощение происходит за счет связи духа с определенной силой и заимствования из нее крупиц омни, оставшейся от предков. Чем выше уровень связи и резонанс с остаточным разумом земных духов, обеспечиваемым родословной, а так же древними языками, на которых говорили предки, тем эффективнее поглощение. В случае охотников впитывание идет через эмоции. Когда человек поддается гормональной бомбардировке, резонансной с силой злого духа, его омни переходит под чужой контроль и поглощается. Стоило тему перевести на его открытие, Влад засиял ярче новогодней елки с гирляндами. Основываясь на полученных данных, можно искусственно синтезировать питательную среду для трутней. Необходимо лишь извлечь достаточно душ, что осуществимо с помощью языка крови, и поместить в универсальный носитель, употребление которого
естественно для каждого человека. Скажем, в воду. Души, помещенные в нее, окажут значительное сопротивление при попытке употребления в пищу, однако с исследованием вампиризма я продвинулся в преобразовании энергетических оболочек. На основе крови трутней не сложно создать энергоструктуру поверхностной кодировки, которая не полностью изменит духи в водном сосуде, но сделает их родственными для донора, что обеспечит возможность беспрепятственного поглощения.
Загруженный Вася отмер лишь через пару секунд, а затем покровительственно кивнул, будто понял все и даже больше.
Вот видишь, ты придумал, я начал действовать. Уловив недоумевающий взгляд друга детства, Косой сверкнул белыми зубами. Пока ты дрочил над микроскопом, я послал пацанов собрать души в хосписах, и домах престарелых. Старики ведь обладают более мощными душами, шестьдесят лет второй малый цикл, а девяносто третий. Так же через контакты барыг пробил должников, набравших кредитов и микрозаймов, тех, у кого все плохо. Я разослал приглашения в конвертах с небольшой суммой и готовностью вытащить их из долговой ямы принятием на грязную работу. Вот среди них и наберем.
Глава 80: Книга бытия
Вначале были абсолюты: Река вечности, Одномерность, Твердь нерушимости, и Судьба. Первобытные, неприкаянные, всегда и никогда, везде и негде, существовали и нет. Волей Судьбы, они столкнулись в бесконечном небытие. Река начала менять направление, подчиняясь границам Одномерности, и разбивалась на ручьи, ударяясь об Нерушимость. Твердь стачивалась бурными потоками, с тех пор все сущее бренно. Одномерность начала расширяться от разливающейся во все стороны Реки и крошащейся Тверди, она разрослась до четырехмерности, вместившей остальные абсолюты. Лишь Судьба удерживала их вместе, не давая распасться. В каждое в слово Салават вкладывал величие заклинаний крови, статуя Тысячеглавого монстра за спиной распространяла все более угнетающую ауру, внося в обычную речь мистическую торжественность. Четыре неприкаянных абсолюта ограничили друг друга, превратившись в четыре относительности: вечность обратилась временем, нерушимая твердь материей, одномерность пространством, а судьба вероятностью.
Словно в трансе, паства глотала слова из уст бойца, три недели назад не знавшего ничего, кроме прелестей борьбы и боя, да что там, даже сейчас мысли верховного апостола крутились возле тренировок.
Кто бы мог подумать, что твой жопоподтирательный список врагов однажды превратится в такой же околоанальный священный текст. Вася усмехнулся, глядя кивающего друга, пытающегося уловить ошибки в повествовании Салавата.
Не разделяю твоего скептицизма по поводу объективизации врагов на основе физического познания реальности, и упорядочивании их внутри элегантного списка. Сохраняя невозмутимость, Влад делал заметки в сознании относительно одухотворенности выражений паствы и связи мимики с подсознательным доверием.
Салават понятия не имел, что в глазах одного друга, он идиот с идиотской книжкой в руках, а у другого объект экспериментального наблюдения, он продолжал:
От раскалывающейся тверди, содержащей все сущее, по вселенной разносились газы и пыль. Под бесконечным желанием пространства вернуться к одномерности, материя сжималась, формировались миры, загорались первые звезды. Река времени пыталась найти путь за пределы тесных границ четырехмерности, и снова обратиться вечностью, она толкала пространство вперед, заставляя его разрастаться. Материя старалась восстановить целостность, ее частицы начали сливаться, становясь все более сложными элементами. Салават ненадолго притих, давая пастве прочувствовать масштаб описываемых в книге бытия событий. Желание относительностей разойтись, и вновь стать абсолютами оказалось настолько сильно, что породило три черных противоестественности: антиматерию, антивремя, и антимерность, объединяясь, они начали поглощать все, что связано оковами Судьбы, дабы вернуть абсолюты к истокам. Миры, звезды, целые галактики, бесконечно голодные Черные пасти засасывали и разделяли единую реальность.