По общему каналу раздался голос пилота:
Дамы и господа, нам наконец-то дали добро на вылет. К сожалению, старпом велела особо не гулять и достопримечательности не смотреть, так что спуск будет быстрым. Держите свои шляпы.
Бот вздрогнул, когда причальные замки отсоединились и десантное судно стало отдаляться от корабля на маневровых двигателях, прежде чем перейти на маршевые.
Так, ребята. Серебряков перешёл на канал отделения. Экипажу внизу нужна наша помощь. Я веду первое отделение, МакМертон поведёт второе, вместо Вейл. На земле действуем быстро и чисто. Огонь открывать только ответный, но если увидите перед собой то, что стопроцентно классифицируете как противника, он оглядел их всех, хотя через матовый визор шлема никто из них этого не видел, стрелять на поражение. Всё поняли?
Да, сэр! прокатился стройный хор голосов по внутренней связи.
* * *
Лапки, пилот первого десантного бота, отвёл крошечное по сравнению с «Фальшионом» судёнышко на достаточное расстояние от борта крейсера и, развернув его на уже заранее просчитанный курс, перешёл на маршевый двигатель.
Старпом сказала действовать быстро и чётко, а значит, им предстоит спуск в атмосферу под очень острым углом, так как нет времени на долгие манёвры для перехода на более пологий курс спуска к планете. Но это мало заботило Лапки. Угол входа в атмосферу планеты был настолько острым, что являлся бы смертельным для обычного гражданского челнока и был лишь небольшим неудобством для «Минотавра». Эта тяжёлая посудина хоть и была жутко капризной и требовала больших затрат на обслуживание, но всё же гораздо больше нравилась Лапки, чем новые машины, которыми начальство хотело их заменить. Ему нравились их тяжесть, толстая броня, та основательность, с которой подошли к их проектированию. У каждой машины были свои уникальные черты характера, которые их экипажи изучили и любили, какими бы скверными они ни были. Вот и сейчас на одном из экранов загорелся тревожный красный огонёк.
Опять сработал датчик разбалансировки четвёртого маневрового двигателя, оперативно доложил второй пилот.
Опять, подтвердил Лапки.
Думаешь, его когда-нибудь починят? спросил второй пилот.
Когда-нибудь обязательно. Снова. И датчик снова сломается.
И датчик снова сломается словно мантру повторил за ним Скотти.
Кабина наполнилась тихими смешками. Этот диалог, слово в слово, они повторяли все свои сто одиннадцать вылетов. Когда в сто двенадцатый раз зажёгся датчик разбалансировки четвёртого маневрового двигателя, это не было неожиданностью. Этот датчик постоянно сбоил. Единственный из всех. Для пилотов это была традиция, которую они не нарушали, какой бы глупой она ни казалась посторонним людям. Люди, бороздящие пустоту, в большинстве своём очень суеверные личности и Лапки с товарищем не были исключением.
Знаешь, что меня сильнее беспокоит? спросил второй пилот.
М-м-м?
Несколько радаров и лидаров, которыми
нас подсвечивают вон с той кучи металлолома.
Он указал пальцем на голографический дисплей, где отчётливо была видна станция астроконтроля системы Абрегадо. Лапки только махнул рукой:
Не обращай внимания, я уверен, им сейчас объяснят, как они не правы
* * *
Сэр, мы держим их на прицеле.
Прекрасно, лейтенант. Потребуйте от них вернуться на стационарную орбиту и погасить ускорение.
Да, сэр, вдруг офицер систем наведения подскочил в кресле.
О господи боже Сэр.
Офицер, которому не повезло заступить на смену в этот злополучный день, повернулся к неуставному выкрику, который так резал его привыкший к точному протоколу слух.
Сэр, регистрирую множественные радарные и лидарные импульсы. Очень много. Господи, да на нас сейчас нацелилась вся эта грёбаная эскадра!
Его начальник стремительно развернулся к тактическому экрану, как раз вовремя, чтобы увидеть, как три лёгких крейсера и два эсминца развернулись к ним для ведения бортового огня.
С-сэр. У нас входящее сообщение с «Полтавы». Они хотят говорить с вами.
Тот не ответил. Его глаза продолжали следить за пятью военными кораблями, которые уже надёжно захватили цель и находились от него на расстоянии всего в двести тысяч километров. Если эти люди настолько безумны, чтобы открыть огонь, он даже не заметит, как умрёт
Сэр сообщение, окликнули его.
Эти слова сбросили с него оцепенение.
Вывести на мой экран.
На мониторе перед ним появилось лицо человека, с которым он уже не раз разговаривал в течение последнего часа. Жёсткое, худое, с холодными глазами. Человек на экране не дал ему заговорить первым.
Я думаю, нам стоит поговорить
* * *
Оп-па! Импульсы систем наведения исчезли. Мы чисты, радостно воскликнул второй пилот, проверяя показания приборов.
Ну вот видишь, улыбнулся Лапки. Я же говорил, что они осознают свою ошибку. Как там наш курс?
Хорошо. Будет немного жарко, но наша малышка выдержит.
Это точно. Ну что же, начнём.
Десантный бот Лапки и его напарник, следующий в нескольких километрах позади него, устремились вниз. Оба десантных судна вошли в атмосферу Абрегадо-III подобно пылающим кометам.
Глава 14
От этих мыслей её отвлёк голос Майкла Сорено:
Мэм, получены данные наблюдения. Вы просили сообщить вам, когда подразделения гвардии, расквартированные на севере от столицы, выдвинутся.