Они не могли уйти далеко! Быстрее! крикнул он, стегнул свою лошадь кнутом, а в следующее мгновение полетел на землю вместе с бедным животным. Те из рыцарей, что шли за ним, буквально дыша ему в затылок, упали следом.
Поднялся шум. Те, кто был позади, стали резко тормозить. Лошади ржали. Люди кричали, поднимались на ноги. И посреди всей этой суматохи стрела, вошедшая прямо в шейный хребет первого рыцаря, стала апогеем. На мгновение все застыло. Стало так тихо. Казалось, даже ветер перестал дуть.
Стрела вонзилась в тело другого рыцаря, и все снова пришло в движение. Воины обнажили клинки и, подняв щиты, перегруппировались. Теперь они были защищены металлом, и стрелы Алеша не смогу их достать. Новая стрела ворвалась как раз в щель меж щитами, и кто-то застонал, появилась небольшая брешь, и следующая стрела попала ровно в цель. Щиты снова сомкнулись. Несколько стрел попробовали пробиться сквозь защиту, но безуспешно.
Тактика рыцарей Элгура была хороша. Они подождут, когда у Алеша закончатся стрелы, а затем беспрепятственно отыщут его и убьют, не боясь быть подстреленными.
А пока они сидят за своими щитами, лучнику их не достать. То попадание было чистейшей воды удачей и не более.
Я быстро оценила положение вещей.
Целью этой погони была я. И если они увидят, что я ухожу, то скорее всего, пойдут следом.
Сердце стучало в груди, живот скрутило от напряжение, а руки похолодели. Я сжала их в кулаки и побеждала к ближайшей лошади. Вскочив в седло и повернув ее к рыцарям, я крикнула:
Эге-гей! Олухи несчастные, я тут!
Какой-то из щитов дернулся, и стрела тут же вонзилась в прореху. А следом еще одна, и еще. Лошадь ударила копытом о землю и фыркнула, я потянула повод, стремясь усмирить ее. Щиты снова сомкнулись. Новая стрела с глухим звуком вонзилась в поверхность одного из них и задрожала. Делать было нечего.
Счастливо оставаться! крикнула я и, развернув лошадь, ударила ее под бока. Мы понеслись вперед. Я не сильно гнала. Моим планом было не убежать, а дать Алешу спокойно перебить их всех, когда они кинуться за мной в погоню. А упустить меня они не могли.
Дыхание сбивалось, руки холодели, на губах блуждала улыбка.
Я действительно была опьянена этим. Кажется, я начинала понимать охотников. Ощущать себя хозяином положения, чувствовать, что именно ты правишь был было несравненно великолепно. Волнующе. Возбуждающе. Через некоторое время я перевела лошадь на шаг и, медленно развернув, повела назад, давая ей и себе отдохнуть.
Все кончено? спросила я, подъезжая и оглядывая мертвые тела.
Да.
Алеш поднял голову, глядя на меня и щуря глаза от солнца. Его рука шарила в седельной сумке одного из рыцарей. Почему-то я не была удивлена.
Ты молодец.
Я улыбнулась.
Правда? Я думала ты будешь ругать меня.
Ругать тебя? За что? фыркнул он. За то, что ты дала мне возможность перестрелять их всех? За то, что избавила от мороки думать, как заставить их убрать их щиты? Я, по-твоему, похож на дурака?
Мужчина закончил обыск одной сумки и перешел к другой, лошадь, на которой висела эта самая сумка фыркнула.
Ну знаешь, а как же: «Зачем было подвергать себя такой опасности?», «Почему ты не дала мне разобраться самому? Я же мужик!», я состроила угрюмое выражение лица и забасила, изображая идеал суровой мужественности.
Алеш засмеялся, покачал головой, потом перевел взгляд на сумку, и, недовольно ударив по ней тыльной стороной ладони, усмехнулся.
Вот же бездельники. Не захватили с собой ничего полезного.
Ты по карманам пошарь, в шутку предложила я.
Он посмотрел на меня задумчиво, потер губы и кивнул.
Дело говоришь.
В следующее мгновение я с удивлением наблюдала, как он обыскивает тела, ворча что-то о том, что они могли бы лежать и поудобнее.
И действительно.
Чего я ожидала? Разве хоть какая-то брезгливость и минимальные представления об уважении к мертвым могли здесь иметь место?
Пожалуй, я схожу за Карой, предложила я, морщась от отвращения.
Иди, махнул он мне окровавленной рукой, и я подавила подступающую к горлу тошноту.
Господи.
Когда я вернулась, ведя лошадку под уздцы, меня встретила картина похуже. Алеш собирал свои стрелы, выдергивая их из тел убитых. Затем он положил их в кучку и, достав из кармана платок, принялся вытирать с древков и наконечников кровь.
Я закрыла глаза и постаралась представить, что я этого не и видела. Лошадка, которую я довольно нагло прибрала к рукам, паслась неподалеку, пощипывая траву. Нервы у нее видимо были железные. Я также отметила, что других лошадей не было. Похоже, Алеш разогнал их.
Мы не будем закапывать тела или что-то в этом роде? спросила я, избегая смотреть на них.
За все время, проведенное мной на земле, я не видела столько трупов, как за эти два дня. Жизнь тут у них, в темном средневековье, довольно тяжелая.
Закапывать? переспросил Алеш так, будто я сморозила какую-то чушь. Они тебе мешают?
Не то, что бы
Мне тоже не мешают. Вот и пусть лежат.
Давай хоть оттащим их с дороги, продолжила я настаивать на своем. Мне не нравилась идея, что они просто будут тут лежать.
Если тебе так хочется, можешь приступать. А пока ты будешь тратить на это свое время, которое мы выиграли с таким трудом, он поднялся и убрал стрелы в колчан, я уже успею добраться до Эшфора.