- Нет, Игнат, - протестующе дернув головой, ответила моя мама. - Ты ей не дядя, ты... ты ей никто!
Последнее слово прозвучало как выстрел. Повисла неловкая тишина. Я с удивлением увидела, как мама виновато опустила взгляд, и затем посмотрела в сторону. Чтоб я хоть раз видела её виноватой? Да я скорее выйду замуж за Тони Старка, чем хоть раз увижу свою мать виноватой и пристыженной.
- Вот как? - нарушив неловкую тишину, грустно усмехнулся Игнат. - А тебе я тогда кто?
- Игнат, пожалуйста... - взмолилась моя мать. - Я не это хотела сказать.
- Тогда расскажи ей, - сложив руки на груди, сказал Игнат. - Я думаю, Лана имеет право знать...
- Ей это не нужно! - встряхнула головой моя мама.
- Но... - попыталась встрять я.
- Я сказала: ненужно! - вновь сверкнула на меня глазами мама.
- Я хочу знать! - вскричала я, неожиданно даже для самой себя.
И тут же боязливо отступила на шаг назад, подальше от мамы.
Мама в изумлении уставилась на меня. Вскинув брови, с легкой полуулыбкой на лице, на меня глядел Игнат, а затылком я чувствовала пристальный и удивленный взгляд Кости. Я почувствовала, что краснею, мне стало стыдно за свое поведение и за ту дурацкую скандальную сцену, которую мы с мамой устроили в присутствии двух незнакомых мне мужчин.
- Я хочу знать, - уже мягче добавила я, глядя на маму, и попросила, - пожалуйста... мам...
Мама, в ответ, закрыл глаза, протяжно и раздраженно вздохнула.
- Ладно... - обманчиво покладистым голосом ответила она, - хорошо... Лана, познакомься - это, твой дядя.
Она, не глядя, махнула рукой в сторону Игната. Тот шутливо помахал мне рукой, и ухмыльнулся:
- Салют, племяшка!
Я увидела, как маму покоробило от его фамильярности.
- П-племяшка? - заикаясь переспросила я, во все глаза глядя на Игната.
- Ага, - кивнул тот, сложив руки на груди, - так уж случилось, что я о тебе знаю с самого дня твоего существования, а вот ты обо мне...
Он замолчал, посмотрел на маму. Я тоже взглянула на неё.
Мама стояла, закрыв глаза и сложив руки на груди, тяжело и разъяренно дышала.
- Мама, но... почему? - расстроенно и ничего не понимая спросила я. - Почему ты никогда ничего... ничего не говорила про... про Игната?
Я быстро взглянула на своего внезапно обнаруженного дядю, и поправилась:
- Про дядю Игната.
- Лучше просто Игнат, - качнул головой мой новый дядя. - А не рассказывала твоя мама, потому что... хм... Видимо, потому что...
- Потому что Игнат мой сводный брат, у нас разные матери, - ответила мама, подчёркнуто глядя в сторону.
До меня не сразу дошёл смысл сказанного.
- Мама, но это что значит... что дедушка...
Я не могла произнести это вслух. Я очень любила своего, единственного оставшегося в живых, дедушку Клима, и не могла поверить, что он мог изменить бабушке. Но по всему выходило именно так.
- Да, так случилось, что твой дедушка, мой отец, однажды потерял голову и...
- Если верить моей маме, то вовсе не однажды, - с шутливой ехидностью вставил Игнат.
Мама обожгла его очередной порцией гневного взгляда и снова раздраженно вздохнула.
- Не важно! - отрезала она. - Мой отец любил и любит мою мать, но...
Она вздохнула, и, явно нехотя, добавила:
- Он уже не мог исправить случившегося.
После этого она посмотрела на меня и, с какой-то необъяснимо злой претензией спросила:
- Ну, что? Довольна?
Вместо ответа я посмотрела на Игната, но тот лишь виновато развел руками.
От всего услышанного у меня пошла голова кругом. Стало трудно соображать, мысли в голове смешались в неразборчивой кутерьме. В сознании стремительно росла гора из кучи вопросов, на которые я очень хотела получить ответы.
Мне было трудно признать открывшуюся истину. Я вспомнила дедушку Клима и бабушку Полину. Они совсем недавно отпраздновали так называемую Топазовую свадьбу, то есть уже сорок четвёртую годовщину свадьбы! И все эти сорок четыре года...
- Простите... - обратилась к Игнату, - а сколько... сколько вам?
- Сорок два, - вздохнул Игнат.
Мама всхлипнула. Я посмотрела на неё, она стояла спиной к нам всем, и глядела в окно, плечи её едва заметно подрагивали.
- Мама...- я подошла к ней и тронула за плечо.
- Лера, ну будет тебе, - Игнат тоже подошёл к маме, и встал с другой стороны. - Ну да, у твоего отца была другая женщина, но вас... тебя и свою жену он всегда любил по-настоящему! Ты же знаешь...
Мама не отвечала, продолжая тихо плакать.
- А вы давно уже... - я оглянулась на Игната, - давно общаетесь?
- С того самого момента, как отец рассказал Лере правду, - ответил Игнат.
- Почти двенадцать лет, - ответила мама, - я случайно нашла у него на столе завёрнутый подарок и подписанную открытку. Я потребовала, чтобы он объяснил мне, что всё это значит.
Она замолчала и снова слёзно всхлипнула.
Я отвела взор, посмотрела на Костю, тот стоял с открытым ртом. Перехватив мой взгляд, парень неловко отвернулся, почесал затылок и сделал вид, что поспешил убраться с кухни.
Но мне сейчас было все равно. Тридцать один год моя мама жила и не знала, что у неё есть сводный брат, не знала, что её отец ведёт двойную жизнь. Что ж, теперь понятно, почему Анапа всегда была любимым курортом дедушки и до сих пор им остаётся.