Кто-то сдержанно хихикнул. Но большинство зашептались между собой. Что происходит я поняла в тот момент, когда заметила, как из рук в руки кочуют золотые монеты. На Горяну делали ставки!
Эвика тяжело вздохнула, поставила поднос на стол, протянула руку и помогла Горяне подняться. Горяна, уже заметившая меня, злобно покосилась в мою сторону, вскочила, схватила стул и, опираясь рукой на спинку, снова попыталась сесть на него. На этот раз ведьмочка не только села на пол, но и получила упавшим сверху стулом по голове. Смешки в столовой стали громче. Новые золотые монеты пошли по рукам. А я покачала головой и вернулась к завтраку.
В какой-то мере Горяну мне было жалко. Но ведь если бы не защитный амулет с придурью, то ведьмочка не только меня бы прокляла какой-то гадостью, но и осталась безнаказанной за эту пакость.
В конце концов моим соседкам по комнате надоело развлекать общественность. Скорчив злобную рожу, Горяна отвернулась от стола, и оседлала стул. Вот спиной к завтраку сесть у нее получилось совершенно без проблем. Зато она теперь прожигала меня яростным взглядом, отчего последний кусок омлета едва не застрял у меня в горле. Сообразив, что нормально доесть у меня теперь не получится, я подхватила нетронутую булочку и отданный Дионой сверток, отнесла грязную посуду и пошла на выход. Не хочу наблюдать, как будет мучится с Горяной Эвика. И без того их злость на меня выросла размером с академию.
Стажеров в библиотеке сегодня не было. Если судить по одежде, то меня обслуживала работница библиотеки лет сорока пяти, в белой блузке с таким пышным бантом, что у меня при виде него почему-то в голове возникла ассоциация с кошкой, лежащей на атласной подушке. Как-то странно на меня поглядывая, женщина тем не менее принесла две толстенные книги на мою робкую просьбу «почитать о причинах конфликта с гоблинами». Меня достало, что меня обвиняют непойми в чем, а я даже толком не знаю, из-за чего весь сыр-бор.
Книги оказались тяжеленными, с обтянутыми темной кожей обложками, окованными металлом уголками и каким-то тиснением, которое почти стерлось от времени и частого использования. Я унесла их за самый дальний столик в читальном зале и задумчиво уставилась на
свою добычу. Неужели эти книги магические? Или конфликту очень много лет? Просто он раньше зрел, как нарыв. И вот теперь готов прорваться гноем войны?
Задумчиво погладив кончиками пальцев обложку ближайшей ко мне книги, я решительно отодвинула талмуды. Сначала нужно разобраться, что мне прислали из дворца. Может, пойму, почему на меня взъелась Диона и почему так странно вела себя утром.
Вскрыть пакет оказалось не так просто. Я мучилась с ним минут десять. Упрямая упаковка ни в какую не хотела поддаваться, словно живая, выскальзывая из рук. Пока в какой-то момент я нечаянно не поранила палец о бумажный край. Возмущенно отдернув пострадавшую конечность и механически сунув раненный палец в рот, я с огромным удивлением наблюдала, как без следа кровь впитывается в желтоватую обертку, как потом шустро бегут по бумаге желтоватые искры, и как в итоге упаковка сама по себе распадается на две половинки. И на столе передо мной появляются бархатный мешочек бордового цвета, холщовый мешочек неопределимого цвета поменьше первого и сложенный вдвое листок бумаги.
Бумагу я схватила в первую очередь. Развернула подрагивающими от нетерпения пальцами и
Каталина, ничего не бойся и ни о чем не волнуйся! Теперь ты полноправный житель Торвии. Королевская семья получила все необходимые ответы на волнующие их вопросы и претензий к тебе больше не имеет. Живи, учись, обустраивайся в новом для тебя мире. На это королевская казна выделила тебе пятьсот золотых монет. От себя хочу добавить горячую благодарность за помощь! Прими, пожалуйста, скромный дар за то, что избавила меня от страданий. Я долго думал, как можно тебя отблагодарить за то, что ты для меня сделала, и пришел к выводу, что наилучшим образом мою благодарность выразит накопитель магической энергии. Я слышал, что резерв у тебя более, чем скромный, а значит, такая вещичка тебе понадобится даже в учебе. Пользуйся себе на удовольствие и на радость другим.
Себястьян Оррего, герцог Шалиньян
Сворачивала я послание, испытывая какие-то непонятные, смешанные чувства. Вроде и приятно, что дали денег, подарили какой-то накопитель. И в то же время мучительно хотелось отправить все это назад. Я же лечила Себастьяну голову не за плату! А просто так, потому что пожалела. А он
Я сразу поняла, что бархатном мешочке золото. Интересно, пятьсот монет, это много или мало? Что я могу на них себе купить? Как далеко простирается щедрость монаршей семьи? Особенно с учетом того, что я фактически поймала собой отравленные болты, предназначавшиеся принцу. Надо спросить у Илиданы.
Если кошелек развязывать я не стала, то над холщовым мешочком зависла надолго. Мне и хотелось посмотреть, во сколько оценили мою помощь, и не хотелось. Ценности накопителю я все равно явно не знаю. Разве что только из любопытства заглянуть
В конце концов мелочная, какая-то детская обида взяла на до мной верх, я сгребла мешочки и послание в кучу, кое-как впихнула назад в обертку и отодвинула на край стола. Я сама себе не могла объяснить, что же меня так задевает во всей этой истории, такое поведение для меня не было характерным, но почему-то развязать холщовый мешочек и заглянуть внутрь оказалось выше моих сил. Преследовало гадкое ощущение, что от меня словно откупились содержимым мешочка. И я старательно глушила в себе голос совести, настойчиво нашептывающий, что в общем-то герцог и королевская семья ничем мне не обязаны. Особенно герцог.