Глядя на все еще напряженного Рендала, я тихо проговорила:
Простите меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы из-за меня у кого-то были неприятности.
Вот скажи, о чем ты только думала? куратор подошел ближе, и теперь его гневный взгляд был направлен уже на меня. Почему в таком состоянии пошла на занятия?
Не хотела еще больше упасть в ваших глазах, эти слова вырвались прежде, чем успела осознать их смысл.
Рендал застыл, некоторое время в упор глядя на меня, потом покачал головой.
Глупый ребенок.
Я не ребенок! возмутилась я, поджимая губы.
Он усмехнулся и подошел еще ближе, не сводя с меня смягчившегося взгляда. Опустился на мою койку рядом, отчего невольно перехватило дыхание. Способность мыслить здраво постепенно уплывала, и я с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться слабости и не прижаться к крепкой надежной груди и опять почувствовать то же, что и вчера. Ощущение полной безопасности и защищенности. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не сделать этого. Чтобы скрыть смущение, чуть насмешливо поинтересовалась:
Вы так обо всех своих студентах беспокоитесь?
Это моя святая обязанность, таким же насмешливым тоном отозвался он. Если с кем-то из моих подопечных случается что-то серьезное, мне немедленно дают об этом знать по идентификатору. И конечно же, если возникает необходимость, я вмешиваюсь.
Почему кажется, что он сказал лишь полуправду? Вряд ли Рендал так набрасывается на других преподавателей из-за каждого подопечного. Обескураженный вид врача лучше всего доказывал это. Для него подобная вспышка куратора явно была в новинку.
В этом случае не было такой необходимости, тихо сказала я. Думаю, мистер Шмидт теперь меня возненавидит, я с укоризной взглянула на Рендала. Вы его упрекали совершенно незаслуженно.
Тут вопрос спорный, возразил сероглазый, пожав плечами. Раньше он работал инструктором на военной базе, потому его методы обучения не только у меня вызывают сомнения. Его не раз уже предупреждали, чтобы не забывал о том, что он не спецназовцев готовит, а всего лишь должен немного улучшить физическую форму студентов. Так что если позволит себе лишнее, советую обращаться напрямую ко мне.
Вы настолько влиятельны здесь, чтобы решать судьбу других преподавателей? с некоторым удивлением спросила, вспоминая его слова, сказанные Шмидту.
К моему мнению прислушиваются, тон Рендала стал прохладнее, и я поняла, что он не желает говорить на эту тему.
Но мне тут же вспомнилось, как покровительственно обнимал его за плечи Майкл Корн, так что нетрудно было догадаться, кто именно прислушивается к мнению Рендала. В очередной раз подумала о том, что от сероглазого стоит держаться подальше. Судя по тому, что видела, все прекрасно знают о том, каким расположением пользуется куратор у Корна, и ведут себя соответственно. Тот же Шмидт даже не подумал протестовать, когда он высказал ему замечание, хотя по сути, они с Рендалом находятся на одном положении. Кто поручится, что если я впаду в немилость у сероглазого, он не отомстит, сделав мою жизнь в Академии невыносимой.
Что-то внутри бурно воспротивилось такому предположению, но я решила, что глупо поддаваться этому чувству. Я ведь совсем не знаю Рендала. Не знаю, на что он на самом деле способен. Не стоит ему безоглядно доверять и наивно полагать, что со мной он будет поступать иначе, чем с другими. Не знаю, что прочел куратор на моем лице, но вдруг нахмурился и сухо сказал:
Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь.
Вот как? я поразилась и нервно сжала рукой амулет, вспомнив о том, что Арлас говорила о наличии у Рендала ментального дара. С облегчением выдохнула украшение здесь, а значит, в мою голову он точно не проникнет.
Сероглазый как-то странно взглянул на меня, потом мотнул головой и отвернулся.
Поверь, мне не особо свойственно такое поведение, как ты видела сегодня. Я не пользуюсь своим положением в личных целях. Но когда узнал, что Шмидт довел тебя до обморока на своем занятии, трудно было остаться спокойным.
Его неожиданная откровенность и то, что он счел необходимым оправдываться передо мной, просто поразили. А еще на душе стало так тепло и приятно, что я поймала себя на том, что глупо улыбаюсь и щенячьим взглядом разглядываю профиль отвернувшегося чуть в сторону Рендала. Как можно воспринять его слова? Как то, что я на самом деле ему небезразлична? Или это всего лишь игра, рассчитанная на мою наивность? И он таким способом пытается
охмурить меня? Так сильно хотелось верить в его честность, но что-то мешало. Я заставила себя убрать с лица улыбку и нарочито спокойно сказать:
Благодарю за заботу, но вам не стоило так беспокоиться обо мне.
Ожидала, что сейчас Рендал одарит холодным взглядом и свернет общение, поняв, что его слова оставили меня равнодушной, но он улыбнулся, опять посмотрев странным изучающим взглядом.
Уж позволь мне самому решать.
А у меня опять перехватило дыхание. Злясь на саму себя за то, что так хочется ему поверить, я довольно резко сказала:
Слушайте, не считайте меня полной идиоткой. Понимаю, что чем больше добыча сопротивляется, тем охотнику интереснее. Но я не покупаюсь на такие дешевые уловки. Вряд ли вы заставите меня поверить, что испытываете нечто большее, чем желание затащить в постель и этим удовлетворить ваше мужское эго, по которому я проехалась, когда отказалась иметь с вами дело.