Вася сел, упираясь на лапы, и глянул на хохотушку искоса:
А ты не сердишься, что мы тебя тогда Кощею вернули?
Лягушка громко фыркнула:
Так работа моя здесь. И в библиотеке не все книги читаны. Пока жених-царевич подрастет, как раз успею.
А в этой твоей кулинарной книге не написано, как мне человеком стать? хрипло мяукнул Василий.
Не-а.
Василиса скорехонько завязала плат узлом и навьючила на волка. А прежде того смазала его и Василия вонючей мазью чтобы живые не выдавали себя запахом в царстве мертвецов.
Достала из складок юбки золотой клубок. Василий пирогов не ел, терпел, но тут не вынес. Накинулся и стал гонять клубок по углам, запутываясь в нитках. Ну еле отобрали!
Он не для того, внушала Василиса. Он дорогу вам будет указывать до хором Яги!
И бросила золотой клубок за порог. Тот стал разматываться, блестя золотой ниткой в траве. А Василий на волке поскакал следом. И даже упасть не боялся уже. Приноровился.
Лягушка долго махала им вслед платочком с порога, жалостливо всхлипнула и отбросила подальше мудрую книгу, та покатилась с горы, махая страницами:
Зазнобу свою ты спасешь. Но чтобы тебе снова человеком стать, надо умереть. Это неправильно-о!!!
Но Василий с волком были уже далеко и ее не услышали.
Эх, зря они отказались от Василисиных пирогов. Поспешали за золотым клубком с утра до вечера и с вечера до утра. И за все это время маковой росинки у них во рту не побывало.
Пришлось грызть и кислые яблочки с говорящей яблони, и зачерствевшие ржаные пироги, испеченные стоящей в чаще печкой. Спасибо, пироги хоть в угли обратиться не успели, пока печка ждала, чтоб их вынули.
Вкуснее всего оказались кисель с молоком. Волк похлебал из реки и брезгливо отвернулся. А Василий пробовал то одно, то другое и вовсе бы там застрял, не подхвати за шкирку верный товарищ и под обиженное мяуканье не утащи через переправу.
Василий орал так жалобно, что волк ненадолго остановился, чтобы вразумить его лапой к тишине. Но баюн всего-то хотел прочитать воткнутую в кисельный берег табличку. Он уже ожидал страшного: что облысеет и помрет через день без противоядия. Но табличка красивым округлым почерком извещала: «Попей моего кисельку шесть часов гарантированной беседы с любым без переводчика». Реклама, блин!
Без переводчика
Василий завопил, подпрыгнул от счастья и опять оседлал серого. Часа два или три они шли на рысях без роздыху. И вот наконец среди мертвого леса показались хоромы Яги. Мрачно пялились с кольев позеленевшие черепа. На ветру злобно скрипели петлями запертые на засов ворота.
Похоже, сегодня был неприемный день.
«Пяточки ворот подмажьте маслицем прозвучал в голове баюна Василисин голос. Иначе они вас задавят».
Нет, ну какие все «добрые» в этой Нави!
Василий прикинул высоту ворот. Такие, пожалуй, не перескочишь с разбега. Ну разве со страху, как в прошлый раз. Но вот тот осиновый сук очень удобно нависает. Вскарабкаться, пробежаться
по нему и сигануть
И стал распечатывать масло.
Перемазались они знатно. Большая часть оказалась на шерсти. Но и воротам досталось. Волк трудился внизу. Баюн полз по воротам, стараясь вниз не смотреть, впиваясь когтями, и промазывал все щели и металлические элементы, до которых мог дотянуться. Ворота перестали зловеще скрипеть и блаженно вздыхали:
«Яга на нас дегтю жалела, а вы с маселком! Добро пожаловать»
И со вздохом распахнулись настежь. Василий вереща проехался на створке и сиганул вниз. Волк стеснительно вошел. Двор был пуст.
Баюн уселся, вылизывая лапу и мрачно пялясь на тот столб, где томился, прикованный цепью. По двору тянуло дымком похоже, Гулишна топила баню.
Баюн, вильнув хвостом волку, побежал туда.
Служанка бабы Яги, напевая, мыла в корыте огромную пятнистую жабу. Мылила мыльным корнем, терла мочалкой Жаба терпела безропотно, лишь мигала золотыми глазищами.
По здорову вам, красны девицы! поклонился Василий.
Обе подпрыгнули. Жаба сиганула под лавку, Гулишна замахнулась мочалкой.
А! Это ты, приблуда
Я с подарками, Василий указал на тот узел, что специально для Гулишны собрала Василиса. Та развернула на лавке плат. Увидела платье, зеркальце и косметику и стала от полноты чувств жмякать Василия. Тот мужественно терпел.
Сколько служу Яга мне передника не даривала, а ты целое платье притащил!
И полезла в обновку. Василий сумел вздохнуть и лихорадочно облизывал намятые бока.
А это вот зачем? Гулишна покатала в пальцах вяленую вишенку.
А это чтоб ты не старилась. И краса твоя девичья прибавлялась, ляпнул Василий.
Гулишна кинула вишенку в рот и смолола. Молодец Василиса, что не сунула в узел целую горсть. А то квакала бы тут жаба младенцу. А служанка Яги уже разглядывала себя в зеркальце. Поплевав в краску, наводила кармином губы и сурьмила брови.
Вот уважили! Ох, уважили! млея от счастья, приговаривала она. Чем я отдариться могу? Обязанной быть не привыкла.
Кощей девушку Лушу не привозил сюда?
Гулишна пожала покатыми плечами:
Привез на седле сонную. Да не удержал.
Василий чуть не задохнулся от счастья:
Бежала?
Служанка сморщила вздернутый нос:
Как же! Пока Кощей раны зализывал, Яга ее в оборот взяла да и спрятала.