Тихо! Дитенка разбудишь! шепотом рявкнула Луша. Ты где грабли взял?
За дверью тихо плакали.
Анна! Это я, Луша! Откройте!
Не могу! Меня заперли! А в окно не пролезла. И страшно! Там высоко.
Так дверь ими припирали, отозвался покойничек невпопад.
Луша скомандовала:
Отойди!
Василий подумал, она выбьет дверь с ноги. Да и волк с любопытством облизывался. Но участковый детектив просто нажала на ручку и потянула дверь на себя. Та легко открылась.
С порога вскочила Анна, в белой сорочке напоминающая привидение. И нет бы испугаться и заорать так кинулась обнимать покойника.
Луша деликатно дала им минуту. И спросила:
Кто вас запер?
Мамка!
А где она?
Ушла.
Не выпуская руки покойника, Анна с тревогой взглянула на небо. По нему, величественный и сияющий, тянулся Млечный Путь. Вокруг крошевом были натрушены звезды. И небо вращалось вокруг точно вбитой в звездный свод Полярной звезды. Уже не раз Василий успел задуматься, что мир другой, а небо то же. Ну, насколько он вообще разбирался в астрономии. А разбирался не очень.
И успел удивиться, что Анне не противно трогать мертвого. Хотя от Дормидонта тленом не пахло, вони разлагающейся плоти тоже не было. Странные у них тут покойнички. Конечно, Василий знал, что упавшее в болото не гниет. Но для этого оно должно там сотню или больше лет пролежать, а не два дня.
Всхлип Аннушки отвлек его от рассуждений:
Домой тебе, в домовину надо, подтолкнула Анна покойного мужа. До полуночи всего ничего.
А теща? уперся тот. В овраг все, чем ты могилку мою убрала, покидала! И ручничок твой вышитый, и свечки, и горшки с цветами, и венки. Все разорила, чтобы копщу приманить.
Так может, это не она? в голосе Анны прозвучала неуверенность.
Так кому ж еще Колька на кладбище ни ногой ни днем ни ночью, ни тверезый ни пьяный. Галя, ну
Дормидонт опустился, скрипнув коленями, и прижал к лицу руку жены:
Прости меня, дурня слепошарого. Виноват. Жаль, не исправишь. Но и от тещи бегать не стану. И так по кладбищу по ночам от копши носился, а та с меня тестевы сапоги содрала.
А как вы спаслись? встряла Луша.
Ну так в часовенку юркал, туда эта стервь ни ногой. Да кто-то меня и запирал. Я только свет через щели видел. Яркий точно звездочка рядом взошла. И запирала от хтони. А до полуночи дотрясусь, почти накануне петушиного крика дверь уж и отперта. Я в домовину и спать до заката. А сегодня она туда упала.
Кто? спросила Анна умирающим голосом.
Так копша. Мы ее там и закопали.
Не-ет! Анна скатилась с крыльца стремительно и скрылась в хлеву, выскочила, прижимая к себе петуха и зажимая ему клюв рукой.
Скорей! Скорей! Это мамка! Задохнется мамка, как петух пропоет!
Так
Я тебя от мамки запирала! А сегодня она меня! Спаси! Анна готова была рухнуть Луше в ноги. Та кинулась заводить мотоцикл. Дормидонт прыгнул ей за спину. Василий еле втоптался в коляску вместе с Анной и петухом. И они погнали назад по ухабам. Свет фар метался по деревьям, делая проломы между ними вовсе темными и высвечивая траву и кусты. Волка не подбрасывало: счастливчик рысил на своих четырех.
По кладбищу к могиле Дормидонта они бежали молча. Упырь сжимал кулаки. Анна стискивала клюв петуху и встревожено поглядывала на небо. Верхушки темных елок телепались под ветром наверху. Между крестами выло.
Луша схватилась за лопату. Василий с волком отбрасывали рыхлую землю, помогая как могли. О том, что копша кинется, никто из них не думал.
Скорее! шептала Анна. Ох, скорее!
Земля поднялась рывком и разлетелась в стороны.
Серпы потянулись из могилы, и толстая неопрятная тетка взлетела над ней, точно пробка вылетела из бутылки. Василий увидел круглые желтые буркалы без зрачков, отвешенную челюсть, обнаженные зубы. Копша сопела, едва колыхаясь в воздухе, во все стороны дергались волосы. Комки земли падали с ветхой одежды.
«Выбирает, на кого кинуться»
И тут Анна выпустила петуха.
Кочет вскочил на ближайший крест и заорал весело, освобожденно.
Дормидонт бухнулся в могилу. А старая злая женщина упала на колени рядом, бессильно грозя кулаками ему, небу и дочери.
Тварь! Дура конченая! Тварь! слюна летела с губ. Василий посторонился вдруг ядовитая. И ты тоже! Лезли чего
Зойка погрозила Луше кулаками.
Ненавижу вас всех.
Анна гордо вскинула голову:
Ты больше не властна надо мной, мама!
И светясь поднялась в воздух.
Зничка прошептала Луша ошеломленно, Падающая звезда. Уводит в посмертие тех, кого любят родные.
А Анна протянула руку показавшемуся из могилы, моргающему, как сова, Дормидонту.
Зойка прыгнула на зятя. Сдернула с него сапоги и яростно замахала ими:
А хрен тебя!
Дормидонт хотел снова схватиться с нею. Но жена не дала. Улыбнувшись, погладила свободной рукой по плечу:
Да не нужны тебе сапоги, Зничка взлетела, держа Дормидонта за руку. И две звезды поплыли за Калинов мост.
Глава 15
хорошим людям помогли, Луша поцеловала баюна в мохнатый лоб.
И ничего не случилось. Ну совсем ничего!
Видимо, чего-то не хватало, чтобы Василий от поцелуя красавицы стал человеком. Возможно, не тянул он на Чудовище. Или потому что принцем не был? Или аленького цветка, которого краше нет во всем мире?