Синеглазый волк сидел на хвосте, свесив язык ну будто и не при делах. Абстрагировался от реальности, значит. Только цепь подергивалась, заставляя проволоку звенеть. Просто средневековье какое-то держать на цепи члена команды!
Серый только уши к голове прижимал то ли чувствуя себя виноватым, то ли оттого, что женский крик не стихал, наоборот, набирал красоты и громкости. Этой деве точно в опере выступать
Василий повернул голову. Следов крови на орущей точно не было. Красивая девка сидела на гряде, раздавив морковку Севериныча крепким тылом и, вытянув ноги в лаптях на тропинку, заливисто орала.
Слух Василия страдал. Баюн подскочил к ней и могучей лапой, не выпуская когтей, шлепнул по румяной щеке.
Деваха на секунду заткнулась, подкрутила выпавшую из-под платка вороную прядь, сквозь прищур зыркнула на Василия и еще громче залилась. Но от пощечины что-то все-таки сменилось. Стало можно разобрать слова:
Спасите! Помогите! Убивают!
Волк, не выдержав накала вокала незнакомой барышни, гремя и звякая, отбежал на всю длину цепи и дергался там, зажимая уши лапой. У него в глазах стояли огромные слезы. И тогда Василий начал тихонько петь.
Когда набежали Луша с Северинычем, проблема была купирована. Полупридушеный цепью серый громко храпел, дергая хвостом и лапами во сне. Девица, истерически всхлипывая, клевала носом.
Первым делом Луша кинулась спасать волка. А староста самоуправы осмотрел на предмет повреждений и растормошил визгунью в лаптях.
Спокойствие только спокойствие, барышня. Никто вас не обидел?
Да как же не обидел? вороная красавица ткнула попеременно в волка, а после в Василия. Напужали до смерти!
Я ее облизать хотел, почудилось Василию. Он посмотрел на волка. В ушах все еще гудело. Померещилось, видимо.
Давайте встанем вот и пойдем, Севериныч
подмигнул Луше, чтобы подняла посетительницу под локоток. Сам он был мелковат для этого. Потихонечку, полегонечку, хряпнем в конторе кваску
Тут бы лучше валерьянки, подумал Василий. Вспомнил, во что его превратила валерьянка на подворье бабы Яги, и решил больше никогда не пить.
Барышню отряхнули Севериныч только зубами скрипел, видя, что сделалось с его морковью, и задержался навести на гряде хоть относительный порядок, завели в контору и там поставили ей квас и простоквашу на выбор.
Василий аккуратно, чтобы не вызвать новой истерики, проник в помещение через окно и спрятался под столом. Оттуда ему все было прекрасно слышно и даже кое-что видно.
Гостья перебирала лаптями и охала. Громко потирала локти и колени. Поправляла на голове обильно расшитый обруч, надетый поверх платка.
Вышивки на ней, как заметил Василий, было с избытком. Маки, васильки, рябина по белому льну. Правый рукав был расшит гуще левого.
С Выселок я, сказала крикунья Северинычу, забравшемуся на свой подушечный трон, совершенно нормальным на этот раз голосом. Только остатки слез добавляли легкой хрипотцы. За помощью.
А что там?
Там ничего. У меня чего! она всхлипнула и отерла глаза крученой прядью. Каженну ночь мне снится и плачет все, мол, отдай сапоги!
Севериныч, подавляя женские рыдания на корню, живо достал из папки свежий листок бумаги костяного колера, открыл чернильницу и приманил ручку.
Девица, забыв про плакать, глядела на него, как ребенок на фокусника в цирке или продавца с конфетой.
Давайте с начала, сказал он строго, настраивая барышню на рабочий лад. Итак, вы с Выселок. А как вас звать?
Галя! А вы что же, все записывать станете? Так меня муж убьет!
Не убьет, староста самоуправы вскарабкался на стол, дотянулся и похлопал Галю по плечу. Все конфиденциальное. Что вы скажете, не выйдет за порог этого кабинета.
Чиво?
Василий заржал, старательно укрывая морду лапами, чтобы не нашли и не выставили.
Севериныч свесил ноги со стола:
Между нами останется. Лукерья Авдеевна, окна прикройте!
Дождался, пока Луша выполнит приказ, и наклонился к тетехе Гале:
Рассказывайте ваш сон.
Она поломалась еще минутку, поправила на груди сорочку, зарделась и начала:
Есть у нас сосед, Дормидонтэ-э Максимович. Вернее, был
Из рассказа следовало, что были у этой Гали с Дормидонтом интимные отношения. А когда он помер, то стал приходить к ней во сне. И требовать сапоги.
При чем тут сапоги, кажись, понимали все, кроме Василия. За отношения Галю не срамили. Севериныч вернулся на место и строчил протокол. Галя сопела и плакалась Луше в грудь, что все это надо как-то решать. Что изведет ее зловредный призрак, застрявший у Калинова моста по дороге в Навь. Все таскается и таскается, хоть бы раз к законной жене заявился. А к сапогам его Галя не имеет отношения. Сама видела, как Анька сапоги ему на ноги натянула. А лучше б на уши или поганый язык. И знала бы она, Галя, что так будет так вообще бы с ним не связалась. Мужик, называется. Свернул спьяну в болото и помер
Луша с Северинычем переглянулись:
Было такое дело. Извлекли из болота. Следов насильственной смерти не обнаружено!
С тещей сильно поругались накануне.
Да они вообще с этой тещей, как кот с собакой! Галя сползла со стула и едва не бухнулась на колени Луша успела удержать. Помогите мне с этим, а? Совсем же мочи нет! Не высыпаюсь неделю! Верните Дормидонту сапоги!