Ты позвал меня, чтобы потрепать ученые словечки? негромко спросила Лидка. Меня как приближенную к Зарудным особу?
Рысюк вздохнул. Отложил авторучку.
Как там Славка?
Лидка пожала плечами:
Скверно ему.
Славка жаловался, что за квартирой наблюдают. Настоящее это наблюдение или плоды травмированной психики Лидка не имела понятия, тем более что Славкина мама подозревала всех и вся в последнее время она повадилась едва ли не обыскивать Лидку на выходе из квартиры: «Ты же помнишь, Лида, что ни один документ, даже самая мелкая бумажка не должна быть вынесена за порог Ты же понимаешь, Лида» И тогда она вскипала и еле сдерживалась, напоминая себе, что эта женщина пережила трагедию и слегка помутилась рассудком. И даже открывала свою сумку, демонстрируя: ни одной бумаги, принадлежавшей Андрею Игоревичу, она, Лидка, до сих пор не присвоила
Но обсуждать все это с Рысюком не входило в ее планы.
Лидка, глухо сказал Рысюк. Ты, наверное, думаешь, что я суюсь не в свое дело. Но я, в отличие от тебя, читал монографии Зарудного, его работы по истории
Ага, отозвалась она равнодушно. Он тебя вспоминал. Такой, говорит, в вашем лицее талантливый мальчик, надежда кризисной истории
Рысюк помолчал, и Лидка с удовольствием увидела, как Игорь краснеет.
Да! с вызовом сказал Рысюк, несильно ударяя кулаком по ветхой столешнице. Я собираюсь быть кризисологом, и я им буду! И я имею достаточно информации, чтобы утверждать чтобы предполагать Что Зарудный очень близко подошел к созданию теории апокалипсиса. К каким-то основополагающим вещам
Какой ты умный, сказала Лидка. Никто не догадался, только ты.
Если бы никто не догадался, сказал Рысюк шепотом, то Зарудный был бы жив. Неужели ты всерьез думаешь, что его убил этот Бродовский, эта банда с чистой душой? Или эти невнятные «политические противники»? Лида Лида, ты чего?!
Она уже ревела. Давилась слезами.
И потому не сказала Рысюку про эти зарудновские слова: «Очень важное выступление по первому каналу. Мое выступление Я думаю, что это будет поворот в нашей общей судьбе. Я очень на это надеюсь».
Все просто, сказал Андрей Игоревич. Тысячу лет человечество вертится, как белка в колесе. Цикла едва хватает на то, чтобы восстановить разрушенное. А когда потенциал для прорыва худо-бедно наращивается, все начинается сначала. Развал, распад, апокалипсис Мы балансируем на грани, мы не растем, но и не скатываемся к первобытному состоянию.
Кто поставил Ворота? Тот, кто хочет, чтобы мы оставались белкой в колесе, живой и потешной, и безопасной белкой
Он сидел на ограде пустого вольера. За его спиной плыли и плыли в небе облака.
Лида, Лидочка, не плачь. Я прожил хорошую жизнь, я понял, что
Вставай. Вставай. Встава-ай!!
Темнота. Чьи-то руки, трясущие за плечи, да так, что немудрено проглотить язык.
Лида! Вставай! Началось! Да вставай же!
Какой страшный сон, подумала она и щипнула себя за руку. Боль была тупая, но вполне ощутимая.
Началось, Лида Одевайся! Скорей!
Комната заплыла красным. Тяжелый свет пробивался сквозь
неплотно закрытые шторы.
Мама?!
Подъем! гаркнул из прихожей отец. Никаких нюней, никаких соплей! Через минуту выходим
Казалось, он даже рад. Казалось, он стал выше ростом оттого, что он больше не жалкий безработный, продавший за долги все, что только можно, а мужчина, отец семейства, готовый бороться за жизнь маленького вверенного ему прайда.
Шорох ног, как в подземном переходе. Так показалось Лидке со сна.
Отойди от окна!
Она успела заметить. Небо, неравномерно подсвеченное красным. Ручейки людей, вытекающие из подъездов и дворов. Запруженная людьми улица.
Страх пришел только сейчас. Когда она увидела это море движущихся голов. Текучее человеческое море.
Штаб ГО, глухо сказал радиоприемник. Слушать всем. Опасность со стороны моря. Линия обороны проходит по улицам Флотской Попова Январскому проспекту. Внимание! Направление эвакуации северо-восток, линия пригородной железнодорожной ветки. Запрещено использовать транспортные средства! За использование автомашин в зоне эвакуации расстрел на месте!
Мягко качнулся пол. Задребезжала в шкафу посуда, закачались люстры, с подоконника грянулась ваза. Яна взвизгнула.
Тихо! прикрикнула мама.
Тимур неразборчиво бубнил себе под нос. Над самой крышей пролетел вертолет. От грохота на мгновение заложило уши.
Путаясь в ремнях, Лидка нацепила на спину рюкзачок. С застежкой на груди, так, чтобы в случае надобности можно было легко избавиться от ноши.
Тимур все бормотал и бормотал; Лидка взяла с вешалки шарф. Отец поймал ее руку:
Не надо Проверьте, чтобы ни у кого на шее ничего не было. Тимур, ты меня слышишь, или ты уже обосрался?
Лидка вздрогнула. Отец в жизни не бранился, тем более при детях.
Я в порядке, сказал Тимур после паузы.
Тогда ты с мамой. Я с девочками. Пошли.
Щелкнула, захлопываясь, дверь. И наступил пик Лидкиного страха щелчок положил конец прежней жизни. Все всерьез. Всему конец. Щелк.
Не бойся, жалобным дрожащим голосом сказала Яна.
Лидка молчала, героически удерживаясь от слез.