Здравия желаю, товарищ батальонный комиссар. Тяжелая ночь? поинтересовался я.
Здравствуй, сержант, и не говори. Фрицы в городе такое устроили
Совсем плохо?
Держимся пока, насколько хватит, неизвестно. Ночью чуть КП армии не захватили, десант какой-то немцы запустили.
Через овраг прошли? спрашиваю я.
Точно! А как
Да так и думал, что там могут ударить. Там стык у нас был, самое слабое место, нащупали, значит, суки?
Что-то ты какой-то уж больно умный для сержанта, задумчиво, настороженно так глядя на меня, произнес комиссар.
А что, сержант должен быть тупым? я усмехнулся. Я вообще-то еще два дня назад, девятнадцатого сентября, вообще простым красноармейцем был, это комдив Родимцев меня наградил, за ночную атаку.
Вон чего, то-то я думаю, что это за сержант такой, о котором в штадиве говорят. Пропал, говорят, без вести, а так воевал хорошо
Это вы сейчас про меня? не поверил я своим ушам.
А вот не знаю, развел руками комиссар, я в штаб дивизии ночью переправился, хотел твоего ротного найти, как его?
Нечаев, старший лейтенант Нечаев, машинально ответил я.
Во-во, Нечаева. Так и не смогли связаться, немец долбит как очумевший. Что мне оставалось делать, генерала Родимцева сюда везти, чтобы он тебя опознал?
Нет, конечно. А у вас сроки горят? Я ведь никуда не сбегу, слезть-то и то не могу.
Да не горит, конечно, но ясность бы хотелось внести. Напарник твой все так же, но врачи говорят, что если до сих пор не отошел, возможно, выкарабкается. Но не скоро, порадовал меня комиссар.
Жалко парня, такой боец хороший Видели бы вы, как он танки немецкие бутылками жег, один за другим, ух!
Что, много сжег? заинтересовался комиссар.
За три атаки, что особенно сильные были, пять запалил, там и другие ребята здорово отличились. Мы ведь вообще, как взводом попали, под началом Нечаева, так у нас взвод почти без потерь. В остальных народ косит, а наш держится. За пять дней боев у нас столько людей поменялось, жуть А в нашем взводе всего четверо погибло, и троих тяжелораненых в госпиталь отправили, остальные в строю. Правда, ранены-то были практически все.
А сам ты, значит, ни танки не подбивал, ни офицеров вражеских не убивал и в плен не брал? хитро так смотрит на меня комиссар, видимо, что-то накопал в штадиве.
Да я чего замешкался я с ответом, но комиссар меня прервал.
Если ты и правда тот сержант, которого командир дивизии вспоминает каждые пять минут, то ты и сам немало навоевал. Я скромно опустил глаза, хотя чего уж врать-то, приятно, черт возьми, что аж комдив какого-то бойца помнит, да еще и вспоминает часто.
Ладно, я пойду, надо прилечь, ноги уже ватные. К ночи попробую опять что-то разузнать, хотя я и просил в штадиве сразу связаться со мной, если установят связь с твоим ротным. Два дня назад, говоришь, рядовым был?
Да, товарищ батальонный комиссар, именно так.
Так уж четыре выходит, сегодня-то двадцать третье уже! Черт, я не успел предупредить о самой сильной атаке фрицев, все думал подвести эти сведения так, чтобы решили, что я их у немцев добыл, для этого, в сущности, и на разведку-то пошел тогда.
Это что же, я тут столько времени уже лежу?
А ты что хотел? Вот разберемся с тобой, если все нормально, хотя я уже и не думаю, что будет что-то не так, отправим тебя и напарника твоего дальше, в Саратов или Куйбышев.
Товарищ комиссар, не надо меня никуда
отправлять, пожалуйста, мне в город надо, там еще фрицев много, как же так-то?
Да вот так! Станислав Игоревич говорит, два месяца минимум на поправку уйдет, это если осложнений не будет.
Я раньше встану, упрямо заявил я.
Да можешь и раньше, да только пока заключение врачи тебе не вынесут, хрен ты куда денешься! Убежишь самовольно, объявят дезертиром, пока разбираться будут, тебя кто-нибудь шлепнет, как врага народа, усек?
Усек, кивнул я грустно. Товарищ комиссар, вы же можете повлиять на доктора, скажите ему, чтобы отпустил сразу, как я смогу нормально ходить, я не подведу, клянусь! чуть не спрыгнул с кровати я, но, уже приподняв спину, все-таки не выдержал и упал на подушку.
Выздоравливай давай, воин! Уговорил ведь, что-нибудь придумаем, особист улыбнулся и подмигнул мне. Я аж рот открыл от удивления, но сказать уже ничего не успел, комиссар вышел.
Лежать было ужасно скучно, хоть бы кроссворд какой-нибудь дали, не дождешься. На следующий день комиссар заявился еще до завтрака, с прекрасными новостями. Держится Нечаев, хорошо держится. Только вот оказалось, что это не связь с ним, наконец, наладили, а просто чуть не весь наш крохотный состав дивизии воюет практически на берегу. Фрицы, как и в той истории, давят очень сильно. Комиссар сказал, чуть не полтысячи танков на нас идет в городе. Мне, кстати, и там в такое верилось, если честно, с трудом. Я просто думал, как, а точнее даже, где распихать в разрушенном городе сразу пятьсот танков, притом, что они еще и одновременно атакуют? Может, все же и правда, а может, просто я ничего не понимаю.
Комиссар нашел и лично встретился со старлеем, тот ему и рассказал обо мне, причем, вот ведь засранец, наговорил такого, что у меня от стыда уши краснели, когда мне комиссар пересказывал. Такое ощущение возникло, что я там, в городе, чуть ли не всей дивизией рулил, вот как Нечаев меня расхвалил. Сюда его комиссар не потащил, так поверил, говорит, вряд ли могут быть два таких схожих по описанию сержанта. Да и следы ранений сошлись, приметы то есть. Комиссар был доволен, видимо, не очень ему хотелось впросак попасть. Он ведь мне почти сразу поверил, хоть и вида особо не подавал, но то, что за врага или дезертира не считал, уж это точно. Комиссар обрадовал еще и тем, что начались подвижки с Петром. Вроде как в себя пришел, но обнадеживать зря не стал, отделался общими фразами.