Кто они? Плевать, если этот вопрос вновь останется без ответа, но я не могла не попытаться.
На удивление Николас не послал меня.
Ты всё узнаешь, Лалит, если запомнишь код.
Я запомнила.
Вот и отлично. Собирайся.
Мне нечего собирать, я уже практически успокоилась, но продолжала стоять у стены, смотря на Николаса с какой-то тихой обреченностью, минуты нашей близости остались в далеком прошлом, и впереди нас ждало неясное будущее, пугающее меня не меньше чем приставленный к виску пистолет. И если честно, вчера, до известия о смерти Дейва, мне было намного легче.
Я, не произнося ни слова, наблюдала за Николасом, мельтешащим по комнате и собирающим свои вещи. Он без стеснения передо мной стащил с себя домашние штаны и тут же надел черные джинсы, совершенно забыв про нижнее белье. Черная футболка и ботинки, один взмах рукой и волосы, всклокоченные мною, заняли свое идеальное место в идеальной прическе.
Весь его образ был идеально-черным, несколько угрожающим, и всего на миг я подумала, что он может сойти за героя-качка, справляющегося со всем дерьмом.
Пошли, нам нельзя медлить, он взял свою сумку и, достав оттуда скрученные в трубочку деньги, наконец посмотрел на меня, прилипшую к стене как неудачливое приведение. Я, как китайский болванчик, запрограммированный кивать в любом случае, даже если он не согласен кивнула, и перед тем, как подойти к двери, нагнулась, чтобы надеть обувь. Николас стоял сзади, и я услышала как он чертыхнулся, наверняка заметив отсутствие на мне белья.
Да-да, мистер сама привлекательность, трусы, что ты мне купил, останутся здесь. У меня есть привычка не только засыпать где попало, но и оставлять белье в тех местах, где я побывала. Хотя фактически я их не носила, боясь потерять по дороге, так что считай это нарушением традиции.
Коридор поглотил нас в неясном тусклом свете, сжимая с двух сторон блекло-бардовыми стенами, я шла рядом с Николасом, обнимая себя за плечи и пытаясь понять его настроение, потому что как только мы вышли за пределы номера, он вновь превратился в равнодушного типа, на лице которого не отражалось ни одной эмоции. Былое спокойствие шло ему, а вот меня искренне раздражало, как и то, что он молча указал мне на выход, когда сам подошел к Рэю и что-то спросил. Затем достал деньги и указал в сторону бутылок, одна из которых вскоре перекочевала в его руки.
Пока, друг, громко сказал Рэй и, пожав руку мистеру обманчивое спокойствие, поднял ладонь в прощальном жесте. Я, стоящая в дверях и не решающаяся выйти на улицу без Николаса, ответила ему тем же, а затем была вытолкнута на улицу прущим как танк мудаком.
Бутылка элитного виски была насильно втиснута в мои руки, и я удивленно посмотрела на Ники, продолжающего свой путь к машине. Я следовала за ним, часто перебирая ногами и стараясь за ним угнаться. Виски призывающе булькало в моих руках, а мне становилось интересно нахрена он мне его пихнул.
Что это?
Он остановился у водительской дверцы и взглянул на меня. Машина радостно пикнула отключенной сигнализацией, и, о чудо, на губах мистера сама привлекательность появилась его фирменная улыбка.
Подарок. С днем рождения, Лалит, Николас сел за руль, а я не могла отвести взгляда от блестящей этикетки самого дорогого подарка в моей жизни. Чертов несносный хладнокровный недоубийца помнил о моих словах про день рождения, и это было вторым признаком его человечности после первого, когда он подарил мне шанс.
Отличный секс, отличный подарок, отличная возможность провести дорогу в компании неразговорчивого мудака и развязывающего мой язык виски.
Спасибо.
Глава 11
На этот раз молчание меня не напрягало и я не пыталась его нарушить, с какой-то неприятной печалью провожая взглядом милю за милей. Николас оказался прав, и мы без труда покинули город, вырвавшись на финишную прямую и надеясь, что на ней ничего не случится. Десятки направлений из города увеличивали шансы проскочить незамеченными, спокойствие мудака успокаивало и меня значит, ничего подозрительного его интуиция не чувствовала, и значит, наши преследователи ринулись в другое направление, оставив трассу на Детройт свободной.
Десять часов, три штата, семьсот с лишним миль.
И с каждой милей, с каждой секундой, с каждой минутой мне становилось легче дышать, я ощущала дыхание жизни и радовалась этому как ребенок, с сожалением вспоминая про смерть Дейви и мысленно прося у него прощения. Бутылка виски лежала на моих коленях, и я ни в какую не собиралась с ней расставаться, то
и дело бросая на нее задумчивый взгляд. Если честно, в такие моменты мне до ужаса хотелось свернуть ей крышку и вцепиться зубами в содержимое, которое призывало меня своим бульканьем.
И, если честно, в такие моменты я чувствовала себя последней алкоголичкой, что было вполне логично, учитывая мои пристрастия к алкоголю за последние трое суток.
Где-то на одной четверти пути я всё же не выдержала и, отвернувшись от созерцания мелькавших за окном деревьев, с легкостью избавилась от преграды в виде крышечки, четкими щелчками обратившей на себя внимание.
Николас посмотрел на меня с укором, но не проронил ни слова, продолжая яростно защищать тишину и всем своим видом показывая, что мне тоже не стоит её нарушать. Я вежливо улыбнулась и, подняв бутылку чуть вверх, словно желая чокнуться с ним, поднесла горлышко к губам.